Ты чувствуешь себя извращенкой, но кто в наше время не извращенец? Трудно сказать, волнуешься ты или предвкушаешь, но всё равно ждёшь Чонгука. Есть огромная вероятность, что он не придёт, ты не обидишься, но расстроишься, потому что хочешь этого парня до жжения в ладонях.
— Эм... Здравствуйте? — Чонгук подбегает с лёгкостью, кутается в свою кожаную куртку и прячет носик в огромном шарфу. Он переминается с ноги на ногу, смотрит на вывеску мотеля, а затем на тебя. — Идём? — он робко улыбается в шарф, но глаза трогает эта эмоция, взгляд становится нежнее, а неловкость немного снижается.
Ты берёшь комнату, много не нужно для вас, к тому же, ты даже не уверена, сможешь ли дойти до секса, а Чонгук молчаливый, идёт рядом и всё теребит замок своей куртки.
— Я должен... Мне нужно что-то сделать? Я без понятия, чёрт, — он смотрит на свой шарф в руках, на белые носки, что кажутся светящимися на чёрном ковре, и мнётся.
Как же ты себя странно чувствуешь, потому что это такой ребёнок, невинность в чистом виде, неуверенный ангелочек, что топчется неловко и шмыгает носом. Тебе нравится это. Так неправильно, ты немного старше него, но как же тебе нравится его поведение.
Если бы ты сама знала, что тебе делать. Свою неуверенность показывать нельзя, из этого ничего не выйдет, поэтому ты легонько толкаешь его к кровати, призываешь сесть, а парень снова сводит свои колени и неловко потирает ладони.
Всё те же грешные джинсы на нём, раскрывают ноги до самых заветных родинок.
Ты становишься на колени, аккуратно пальцами пробегаешься по коже, а Чонгук смотрит зажато, хочет что-то спросить, но лишь выпускает воздух, оставляя рот приоткрытым.
Ты ведёшь ладонями вверх по холодной коже, запускаешь их под джинсу и гладишь его бёдра, внутреннюю часть, внешнюю, а Чонгук голову откидывает и дышит всё громче.
Ты слышишь его «ах» шёпотом, это лишь дыхание, громкое и сбитое, Чонгук откидывается назад, незаметно поддаваясь вперёд бёдрами, а ты гладишь под джинсами, почти доходя до паха. Его кожа такая нежная гладкая, что ты ещё губами проходишься по участкам, что раскрывают дыры, ведёшь губами выше, целуешь злосчастные родинки и слышишь его громкий выдох на грани лёгкого стона.
Чонгук себя не хочет сдерживать, но стесняется, так что ты хочешь насладиться этим сполна, руками проходясь по обнажённой коже, цепляешься и раздвигаешь его ноги так широко, насколько это вообще возможно.
