Москва-Нева

Перемирие

   Питер открыл глаза. Ему приснился дикий бред про то что у него поселился Москва, что он его ещё на площади облил...
- Доброе утро, уже ухожу. Буду поздно, - спешно завязывая галстук и забирая телефон с тумбочки кидает Москва.
- Ага, удачи. Возвращаться будешь, зайди в магаз. Холодильник пустой. Жрать нечего, - зевая и переворачиваясь на бок лениво тянет Питер.
- Хорошо, до вечера, - в прихожей хлопает дверь.
Полежав ещё несколько минут, обдумав всё произошедшее за вчерашний день и за сегодняшнее утро, Питер резко сел на кровати. Это не сон, ни капли ни сон... Ладно, хорошо. Допустим, что появляться на людной площади с провокационными песнями это опрометчиво, но ведь нужны были деньги. Это оправдывает риск, наверное. Пускать даже на порог того, чьё лицо украшает каждую третью обложку и каждый второй пост на любом сайте ещё более неразумно, но вряд ли были другие варианты. Злой, облитый шкаф с явным намерением начистить морду горе гитаристу. Облитый... А зачем...? А зачем собственно искать себе оправдания? Всё, ещё дела остались. Стопка законов вперемешку с реформами сами себя не просмотрят, не выдвинут и прочее. Так, что тут у нас: повышение пенсионного возраста – в топку, НДС до 20% - в топку, законопроект о приравнивании зарплат депутатов к средней по стране – то что нужно, посмотрим как они на 25к в месяц жить будут.
Его хватило на четыре часа. Потому что по десять раз перечитывать что обязалась выполнить сторона А, при отсутствии содействия со стороны Б – каторга, особенно когда с каждой новой папкой контекст меняется, а условные А и Б нет. К концу дня проведенного в само копаниях, домашних делах, а под конец лёгкой апатии, ответа на утреннее «зачем» всё ещё не нашлось.
Когда Питер сидел на диване и играл что-то из Цоя, в замке повернулся ключ. Ни сдвинувшись с места он проводил глазами Москву, заносившего сумки на кухню. Лицо у него было ни то чтобы уставшее, скорее заскучавшее...?
- Что, так дома и сидел?, - немного ослабляя галстук и плюхаясь в кресло, которое было совершено не заметно при первом осмотре комнаты.
- Глупый вопрос при том что ты забрал единственный ключ от двери,- Питер даже не смотрит на Москву. – Ну что хорошего в мэрии сказали?
- Да как обычно. Мелкие проблемы, небольшие правки в законах, не играющих большой роли.
Питер поднял на Москву непонимающим взгляд. Это он 20% НДС мелкой проблемой назвал? Или может бензин по 50 рублей за литр? Запрокинув голову на спинку кресла, Москва, через прикрытые глаза лица не видел, но прекрасно ощущал тяжёлый взгляд. Открыв один глаз и исподлобья поглядывая на Питер он продолжил:
- Единственное что для меня загадка: почему именно я понадобился. Что-то я не вижу никакого «беспредела». Такие незначительные вещи мог и мэр принять. Да и статистика мне здешняя говорит мало, рациональнее это было бы поручить тебе.
Питер промахивается по струнам и умудряется порезаться об басовую.
- Осторожнее. Сиди, я за пластырем, - без тени усталости Москва поднимается и идёт к кухне.
- Их тут отродясь не было.
- Я купил сегодня. Ты же просил в магазин зайти, они мне тоже на глаза попались.
Неловкую, как ему кажется, сцену утром лучше забыть как страшный сон. Когда Москва возвращается, Питер просто сидит и сверлит взглядом пол. Наклея пластырь Москва зовёт горе гитариста ужинать. Тот и не отказывается. За ужином поддерживать беседу невозможно. Тем нет. Политика? Нет, спасибо. Оба сыты по горло. А что ещё? Ну можно погоду обсудить. Ну в смысле вечные дожди.
Питер встал из-за стола поблагодарил за ужин и предпочел вернуться к гитаре, нежели продолжать молчать. Он был весьма удивлен кулинарным способностям человека, который по сути только бумажки и перебирает. Да и освоился Москва на чужой кухне быстро.
Не суть. Впереди ещё куча времени да и доучить песню хотелось. Повторяя из раза в раз незатейливый набор аккордов выходила пока ещё не стройная, но уже узнаваемая мелодия.
- «Си мажор» на тон пониже возьми. Звучать лучше будет, - из кухни, с полотенцем на плече и чашкой в руках выходит Москва. – И «до мажор» из куплета зря выкинул.
- Ну давай, иди поучи меня на гитаре играть!,- с долей сарказма выплёвывает слова Питер.
Буквально через минуту Москва сидит уже рядом без полотенца и чашки, но с гитарой.
- Бери не через барре, а на первом и втором ладах. Во-первых - проще, во-вторых - для Цоя самое то.
- Так?
- Нет, первый аккорд четвертая струна.
- Вот так?
- Да ёлки, нет. Давай покажу.
Москва придвигается ближе и накрывает руки Питера своими. Последнего пронимает мелкой дрожью, благо её удаётся моментально унять. Ставя пальцы на нужные струны, Москва замечает что руки у Питера безумно холодные.
- У тебя руки ледяные.
- Ага, плохой кровоток.
- Сейчас чай принесу, быстро согреешься.
- Ну оно как бы так не лечится....
Но Москва уже кипятил чайник. Вздохнув, Питер продолжил учить. По своему конечно же. С кухни донеслось: «Ну ты и упрямый» и запахло чаем и кофе.
Негромко недовольно цыкнув Питер всё же попробовал сыграть без барре. Получилось намного лучше чем с ним.
...И мне не нравится то, что здесь было, И мне не нравится то что здесь есть. Нам с тобой голубых небес навес, нам с тобой станет лес глухой стеной. Нам с тобой...
- Вот, другое дело, - ставя перед Питером на стеклянный столик кружку чая довольно улыбается Москва.
- Да, так проще. Спасибо, - Питер переключается на куплет, возвращая туда выкинутый «до мажор».
- А на этой мебели играешь?, - свободной от кружки кофе рукой Москва указывает на рояль.
- Не-а. Не срослось как-то.
- А мне клавишные симпатизируют больше чем струнные, он настроен?, - садясь за рояль уточнял Москва.
- Да.
Открыв рояль он сначала смахнул пыль и немного прошёлся по гаммам.
- Я тут вспомнил одну неплохую песню, ты не..., - его перебил Питер.
- Я готов слушать, - он отложил гитару в сторону.
....La nuit est si belle. Et je suis seule. Je n'ai pas envie de mourir. Je veux encore chanter. Danser et rire. Je ne veux pas mourir. Mourir. Avant d'avoir aaim.
Vivre. Pour celui qu'on aime. Aimer. Plus que l'amour même. Donner. Sans rien attendre en retour....
- Довольно грустная. А в конце будто оживает. О чём она? - Питер действительно впечатлён. Уже давно в этот старый рояль не вдыхали жизнь. Тем более такую красивую.
- Ну.... О желании жить, - не то чтобы лож, но и не совсем правда.
- Судя по всему с счастливым концом.
- Не совсем. К слову, я завтра до трёх дня дома. Может ещё что-нибудь вспомню.
- Было бы здорово, - Питер совсем забыл что вроде как язвил и огрызался.
- А, точно. Когда у тебя отпуск заканчивается?
- Отпуск? А, да, отпуск, ну..., - Питер умудряется снова подавиться чаем. Нужно что-то соврать чтобы поддержать легенду об отпуске. Что-то правдоподобное. Срочно.
Раздался телефонный звонок. Сказать что у Питера сердце в пятки ушло – ничего не сказать.
- Прости, это мне, - Москва выходит в прихожую.
Если звонок в одиннадцатом часу, значит кто-то с работы.
- Гриш, что за дела. Я думал вы мне хоть отдохнуть дадите немного.
- Извини, надо будет ещё немного побольше завтра обсудить.
- Да почему вы самому Питеру не поручите со статистами два часа трепаться? Мне к слову никто не ответил, почему меня послали «беспредел» исправлять. А я решаю где ямы в первую очередь латать.
- Не хотели мы тебя с этим напрягать, думали сами справимся.... Он на связь не выходит, телефон отключен...
- Кто он? Какая нахрен связь? Не тяни кота... за хвост! Говори давай.
- Ну, в общем... Питер пропал.