Юрочка, а чем плачут ангелы?

Кража.

Настал день Ледового шоу. Разворачиваясь лицом к прошлому, могу сказать, что выступление Юри осталось на стадии зародыша, не более. В тот знаменательный день я был измотан психически и кажется, мне самому нужна была поддержка, не говоря уже о волнующемся Юри. На каток мы пришли за час до выхода на лед, что было малым временем, учитывая его не подготовленность. Худо-бедно, но Кацуки показал контрольный прокат, который усвоил мое одобрение. Честно признаюсь, я совсем не наблюдал за эстетикой и чистотой исполнения, не замечал, по-прежнему, грубых ошибок. В глубине моей души хранилось сумрачное спокойствие, вперемежку с сонливой томностью. Не могу сказать, что мне было совсем ровно на японца, но от части это являлось правдой. Его прокат не сказался бы на моей профессии или моей характеристики; это шоу было показателем только его навыков. И вот, проштудировав в наставление Юри, лишь слегка обняв его за скромные плечи, я удаляюсь. Чтобы хоть как-то подбодрить себя, я решил выпить кофе у автомата в подготовительном холле. Каково же было мое удивление, увидеть  склонившегося и удивленного Юрия в том самом узком коридоре. На секунду, меня объял холод его глаз, снисходительно льющийся на меня с высоты его грубой юности. Я видел, как юноша медленно выровнял спину, судорожно вздохнул и внезапно для себя, я понимал, что именно сейчас, при тусклом свете в этом грязном коридоре, совершу самую страшную кражу в своей жизни —  украду первый поцелуй Юрия. И я был прав. Мы замерли, смотря друг на друга остолбеневшими, испуганными глазами. Между нами поселилась тишина размером с океан. Мы чувствовали, как наши сердца бьются вместе, сливая неуклюжие стуки в одну единую мелодию любви. Осмелившись, я сделал краткий шаг ему навстречу, а он, продолжал безмолвно смотреть на меня. Создавалось чувство, что он старательно искал что-то в моих глазах, но совсем не мог найти, утопая в них целиком и полностью. Я не знаю, что случилось с нами в этом злосчастном холле, но не прошло и минуты, как наши губы соприкоснулись. Между нами вспыхнул самый яркий огонь, который я когда-либо испытывал. Его холодные тонкие губы и жидкие распущенные волосы радовали меня намного больше, чем загорелые дамы-эскортницы. Сплетая наши языки воедино, я ощущал на себе именно то случайное, неосознанное чувство страсти, заполняющее меня с ног до головы. Мои непослушные руки скользили путем от его плеч, до конца поясницы, хорошо очерчивая силуэты мелкой фигуры ладонями. Я прижимал его к себе, желая ощутить юное тело еще ближе, чем я его знаю. Мягкое покалывание в груди мешало мне продолжить сладкий момент близости и потому, я трусливо отстранился. Мы восстанавливали спёртое тисками влюбленности дыхание, отойдя друг от друга на приличное расстояние. Мы оба выглядели ошарашенно, стараясь безрезультатно что-то понять. Это был порыв эмоций, всего лишь гормоны, ничего более... Но на губах оставался приторный вкус юности, а кончик языка жгла острая совесть, напоминающая о золотом кольце на пальце левой руки.