Наполовину пуст изнутри [В процессе]

III «Спрячте меня»

   Этого человека я уже видел когда-то, и его лицо я точно знал, и им оказался наш школьный медбрат Им.
   На самом деле этот медбрат Им не такой строгий человек, которым он мне показался сперва. Он пообещал, что моя "проблема" не дойдёт ни до кого более, и это меня очень радовало. Уверен, что если бы родители узнали об этом, то сильно беспокоились бы за меня. Они большую часть, по крайней мере моей жизни, видели меня более или менее весёлым...
   Если бы я верил в бога, я бы обратился к нему сейчас, но теперь я понимаю, что это было бы бесполезно, ведь нанесение себе физической боли, оказывается, грех. Думаю, меня он не услышал бы и раньше.
   Но есть и обратная сторона монеты: мне придётся ездить на сеансы к психологу в центральную больницу Сеула.
   Ащ, я терпеть не могу этих психологов! Самая ужасная профессия в мире! Ну разве они как-то помогают людям своими фразами, вроде «Вы не правы», «На самом деле это легко и просто», и, конечно же, «Вы не исключение»? Им бы лишь сказать, мол, то-то и это, и за это, можно сказать, безделье, они получают зарплату. Ну это же не нормально!.. Но что поделать, ведь на кону родительское спокойствие. У них и так много проблем помимо меня...
   Ладно, я согласился с этим, хотел я того или нет. Также медбрат Им обработал и перевязал запястье. Предысторию я придумал по пути домой, как будто нечаяно
Зацепился рукой за какую-то железку и порезался. В частности, так и было, но лишь бы меня не попросили снять этот бинт.
   И, да, родители сразу заметили это "изменение". Они подумали, что я подрался с кем-то, но я как можно правдивее сказал, что случайно порезался. Мне сказали быть осторожнее, и, как добавил отец, если в следующий раз не буду внимательнее, то "останусь без головы". Это было вроде шутки, но мне, в прочем как всегда, по-настоящему не было смешно; я лишь проронил неловкую улыбку.
   Что на счёт вранья, так мне не было стыдно ни сейчас, ни раньше. Я вру родителям уже шесть лет, и вру достаточно хорошо, как мне кажется. Я просто не краснел. Даже не представляю, как люди могут врать и от этого краснеть.
   На следующий день я должен был сразу после школы ехать к психологу. Я знал, этим я испорчу себе весь день, поэтому старался не усугублять его: пришёл на уроки почти не опаздывая, скрываясь в коридорах от учителей и одноклассников на переменах, и сразу же после окончания уроков побежал на автобус.
   Всю дорогу я смотрел на руку и слегка, будто недоверчиво, щупал её пальцами. И правда, я не верю, что со мной это происходит. Я не хочу попасть в кабинет психологии! Даже не знаю, какое чувство я ощущаю: призрение или всё же страх...
   Вот он, дом безумия и болезней – Сеульская центральная психологическая клиника...
   Мне в голову будто кто-то выстрелил чувством страха вместо пули, у меня в глазах всё поплыло, невозможно страшная картина психпалаты предстала в моей голове. Неужели, это слёзы?...

Конец POV Чонгук

   Из дверей здания вышел совсем молодой человек. Он шёл непринуждённо, легко, пока не заметил плачущего юного парня.
   Будучи очень благодушным, этот человек подошёл к тому, кто плачет.

— Извените, вам плохо? Почему вы плачете?

   Эти реплики отдавались эхом в ушах Чона, что заставило его обратить внимание на говорящего.

— Мистер, всё в порядке, — с полными страха глазами и шмыгая носом ответил Чонгук и сделал попытку отвернуться от него, — Можете идти дальше.

   Руки Чонгука дрожали так, будто его трясли потусторонние силы, глаза излучали страх. У него была пороноя.

— Так, я не слепой, — немного растерянно, но собрано и серьёзно выпалил довольно низкий голос, — и прекрасно вижу, что с вами что-то случилось.

    Человек кинул взгляд на окрестности города, которые удавалось увидеть, но через секунду его взгляд был остановлен на заплаканом лице юноши.

— Прошу, мистер, спрячьте меня, я не хочу в больницу! Пожалуйста, спрячьте! — умолял Чонгук, как бы выделяя огнём в своих глазах доверие к постороннему человеку.

   Этот момент был настолько неожиданным, что совесть в парне, что начал беспокоиться за Чонгука, буквально кричала ему, чтоб он сделал так как просит юноша.

— Идём за мной, — скомандовал незнакомец, и оба направились к автобусной остановке.

   Незнакомец посадил Чонгука в автобус и заплатил за двоих за проезд. Самым надёжным местом этому парню представлялся его дом, ведь там он мог уследить за юношей и как-то помочь ему.
   В голове парня переплелось сразу несколько мыслей, которые были нарушены всего одной мелочью:

— Спасибо... — шёпотом поблагодарил Чонгук и спрятал своё лицо за ладонями.