Кроха

Глава 7

Одно письмо от матери. Второе от подруги детства. Третье от какого-то Игоря. Я не помню такого в нашей детской компании. Он пишет ей о чувстве симпатии к ней и назначает встречу, когда он будет в нашем городе на конференции. Хм, датируется недавним числом. Встреча будет через пару дней, когда я буду на работе. Интересно посмотреть, что это за Игорь и набить ему морду, да так хорошенько, чтобы он забыл к ней дорогу. Мои глаза наливаются кровью, кровь внутри закипает от злости. Неужели он целовал ее. Его губы, фу, я просто не смогу прикасаться к ней, если это правда. Как она могла. Да, могла, я же ведь искал все это время пути к ней, а она решила лечить одиночество чьим-то присутствием. Внутри меня разгорается неприязнь, я не могу, не хочу быть с ней сейчас или все же хочу. Мое сознание разделилось на два враждующих лагеря. Я просто закрыл шкатулку и сел на диван, обхватывая голову руками, пытаясь понять: почему она так со мной? Сначала, я пытался оправдать ее, но у меня ничего не получилось. Обвинять ее было гораздо проще и легче. Что же мне уйти из дома теперь? Но куда? Без денег и вещей. Наверное, в парк, может музыка в ее плеере меня хоть немного успокоит. Я вырвался из дома. В парке было темно, тишина удручала. Я и хотел к ней и не мог подняться с места. Мои мысли убивали меня, по клеточке проникая в потаенные уголки души. Сердце верит ей, а разум говорит убить чувства. Предательство- это невыносимо. Вспоминаются её глаза, она ведь не могла мне лгать. Ее глаза светились, да и она принадлежит только мне. Я это сам проверил, это, ведь, правда. Зачем она хранит эти письма. Не знаю. Просто хочется провалиться сквозь землю, выжечь эти чертовы письма из памяти.

Вспоминается наша встреча, ее глаза полные слез, алые губы с соленым вкусом, волосы с запахом сладости и корицы. Я улыбаюсь, но вскоре вновь погружаюсь в себя. Она, наверное, спит. Еще совсем недавно я целовал ее, ощущая вкус ее губ, наслаждаясь им. Совсем недавно слышал ее смех. А сейчас мне противно от понимания того, что ее губы целовали другого. Да что теперь поделать, мне просто надо остыть. Надо поговорить с ней. Вместо этого я продолжал сидеть уже без мыслей, в абсолютной прострации даже от своих мыслей. Так я убил весь вечер и ближе к часу ночи вернулся домой. Я зашел в комнату и услышал ее плач, нет, это даже не плач, это было похоже на вой. Она залитая слезами сжимает плюшевого медведя. Я смотрю на нее и понимаю, не могла она меня предать. Человек, который не любит, не способен к таким чувствам при потере. Она ведь не нашла меня, ее одежда лежит у нее в ногах. Я стою и просто не могу к ней подойти. Хочу и не могу. Она рассказывает игрушке обо мне. Мне кажется, что мне это снится. Вдруг она оборачивается и смотрит на меня мокрыми глазами, такими яркими, обезумевшими от боли. Она теряется и ревет сильнее. Я больше не могу стоять на месте, сердце победило. Бегу к кровати, крепко сжимаю ее в объятьях. Она плачет, потому что чувствует. Потому что я дорог ей. Она прижимается головой к моей груди, я чувствую, как ее слезы стекают по мне, мне самому становится невыносимо больно смотреть на то, как она страдает. Меня не было всего девять часов. Хотя... Вернуться почти в час ночи... Я глажу ее спину, она поднимается и смотрит мне в глаза.