Монстролог. Кровавый остров.

Часть тридцать четвертая «Самые интересные истории лучше не рассказывать»

Капитан Джулиус Расселл, владелец торгового клипера «Дагмара», был высокий, краснолицый, одноглазый эмигрант, бывший кавалерийский офицер британской армии. Он вышел в отставку после второй афганской кампании и приехал в Аден в восемьдесят четвертом, чтобы сколотить состояние на торговле кофе. Расселл начал с того, что выложил все свои сбережения за списанный пакетбот, который в свое время был самым быстрым судном своего класса в британском флоте. Ему нелегко, впрочем, приходилось с поисками заказчиков: большинство экспортеров кофе возили свой товар в Европу на собственных судах, а надежды продавать дешевле конкурентов, закупаясь напрямую у плантаторов и тем самым экономя на посредниках, разбились о фактическую монополию, что держали компании вроде той, на которую в Адене работал Рембо.

– Это все чертова жара, – сообщил Расселл моему наставнику. – Выплавляет из человека всю честь. Таможен-ники такие продажные, что родных матушек продадут за шестипенсовик и бутылку арака.

Обанкротившись и впав в отчаяние, Расселл обратился к торговле намного более выгодным активом – алмазами. Дважды в месяц он гонял «Дагмару» вдоль побережья Африки на юг к Софале, где загружался контрабандой у продажного португальского чиновника, и вез камни брокерам в Порт-Саид. Алмазы прятали в мешки с кофе не слишком хитро, чтобы одурачить таможенников, но достаточно, чтобы укрыть при неизбежных рейдах сомалийских и египетских пиратов, рыскавших меж Мозамбиком и Баб-эль-Мандебским проливом, Вратами Слез – там, где Красное море встречается с Аденским заливом и где погиб поэт в Артюре Рембо.

Мы встретились с капитаном и его первым помощником, сомалийским исполином по имени Аваале, в столовой отеля за завтраком. Я, сухопутный двойник Аваале, сразу тому понравился.

– Что означает твое имя? – английский у него был превосходный.

– Что оно означает?

– Да. Я Аваале; на моем языке это значит «удачливый». Что значит твое имя?

– Я не знаю, значит ли оно что-то вообще.

– О, все имена что-то да значат. Почему твои родители, назвали тебя Уильямом?

– Я их никогда не спрашивал.

– Но теперь, я думаю, спросишь, – глаза его заплясали и он широко улыбнулся.

Я отвел взгляд. Доктор и капитан Расселл обсуждали – на довольно повышенных тонах – плату за проезд. Этот спор занял львиную долю визита Уортропа к Расселлу накануне. Расселл хотел получить всю сумму сразу, а доктор, скупой как всегда, соглашался только на половину, с тем, чтобы остаток был выплачен после нашего благополучного возвращения.