Тихая мечта

Часть 2

Когда я полностью поправился и меня выписали, мы с мамой поехали в гостиницу, номер в которой они с отцом снимали на момент их нахождения в Сеуле. Зайдя в номер, я бросил сумку с вещами на кресло у входа и осмотрелся. Возле входа висело большое зеркало, а рядом с ним кресло, на котором и лежала моя сумка. Рядом с ним, дверь в ванну. У стены стояла большая, я бы сказал огромная кровать, напротив же стоял стеклянный стол, над которым висела большая плазма. Завершало всю эту картину, панорамное окно на всю стену и небольшое кресло рядом с ним, на которое я кстати и поплелся. Мама зашла следом и, закрыв дверь, села на кровать, держа в руках какой-то белый пакет. Папа уехал обратно в Пусан, ссылаясь на то, что его вызвали на работу. Но он оставил одну из своих карточек, чтобы пересылать нам деньги на то время, пока мы не вернемся. Конечно он предлагал поехать с ним, но я отказался, изъявив желание остаться здесь, в Сеуле. Вскоре, мама всё же решилась разорвать эту угнетающую тишину.

—Я понимаю, тебе тяжело, но не стоит останавливаться на этом моменте. Надо как-то жить дальше.

«Не понимаешь. Нет, ты меня не понимаешь. Ты не знаешь что значит трудиться столько лет ради мечты, чтобы всё это оборвалось в один день. Не знаешь»

—Если хочешь, мы можем поговорить.

Я только бросил на неё саркастический и полные непонимания взгляд. У меня сложилось ощущение, что даже родная мать надо мной издевается. Но ответ пришел быстрее чем я ожидал. Из белого пакета, что лежал на её коленях, она достала красивый черный блокнот и ручку.

—Да, выглядит странно и словно издевательство, но если тебе надо выговориться, то я всегда готова тебя выслушать. Сейчас тебе наверное хочется побыть одному, так что я тебя оставлю. Захочешь поговорить — ищи меня внизу в ресторане. Блокнот остаётся с тобой, так что он твой.

Она положила его на кровать и мимолетно улыбнувшись, вышла из номера. Бросив на кровать обреченный и грустный взгляд, мне захотелось вжаться в кресло, чтобы меня никто и никогда не трогал. Хотелось выть от отчаяния. По лицу прокатилась первая прозрачная слеза.

Беспомощный

Что у меня остается? Ровным счетом ничего. Пение мне теперь недостижимо, словно вершина высокой горы. Я могу стать немым пианистом, который все свои слова вкладывает в музыку, не имея другого способа выразиться. Просто играть грустные мелодии до конца своей жизни, пока мне на замену не придет кто-то более талантливый. Вторая слеза провела мокрую дорожку на щеке.