Это просто невозможно!!!

14

Отыскав Блейза, Драко на одном дыхании выложил ему всё услышанное и сейчас пытался отдышаться после спешки и своего пылкого монолога. — И что ты теперь собираешься делать? — заинтересованно спросил Блейз. — Вряд ли Поттер просто так поверит твоим словам. Этот вопрос сегодня уже звучал, но сейчас Драко не собирался от него отмахиваться, потому что по дороге в слизеринскую гостиную уже всё обдумал. — Я покажу ему свои воспоминания! — смело произнес Малфой, но голос всё-таки дрогнул, выдавая волнение. — Сегодня мы будем в кабинете Дамблдора, и я очень надеюсь, что хотя бы на пять минут мы останемся там одни, и мне удастся использовать Омут памяти.— Ты уверен? — Забини невесело усмехнулся. — Поступишь как Уизлетта? Драко, который уже принялся мерить гостиную длинными шагами, остановился, уставившись себе под ноги, и тоже усмехнулся. Шантажировать Поттера было бы действительно самым простым решением. Но оно ни разу не пришло ему в голову. Драко просто хотел, чтобы Гарри знал… Знал, что произошло на самом деле, и знал, что чувствует Драко. О том, что тот сделает с этими знаниями, Малфой предпочитал не думать. — Нет. Я просто скажу ему правду. — А в чем она? — осторожно спросил Забини. — В том, что Джинни его обманула, и он переспал с тобой? — В том, что он мне нужен, — тихо ответил Драко, не обратив никакого внимания на то, что Блейз назвал Уизлетту по имени. «Он мне нужен…» Эта простая, но ёмкая мысль отозвалась где-то в груди ласковым теплом, учащая пульс и сбивая едва восстановившееся дыхание. Впервые в жизни Драко так сильно в ком-то нуждался. Повернувшись, он увидел, что Блейз широко улыбается. — Ты справишься. — Надеюсь, — Малфой устало опустился в кресло. Снова накатила сонливость, да и нервы были изрядно подточены. — Снейп сегодня меня просто морально уничтожил! — сказал Драко, немного помолчав. — Не тебя одного, — хихикнул Блейз. — Неужели он правда такой наивный? — Выходит, что так. Похотливый пёс! Никогда бы не подумал! — Драко на мгновение сжал кулаки в бессильной ярости, но почти сразу расслабился. — Тебе бы не помешало отдохнуть, — сказал Блейз. Драко не мог с ним не согласиться. Ему не нужно было зеркало, чтобы понять, что видок у него тот еще — наверняка синяки под глазами, взъерошенные волосы, помятая мантия. В таком виде точно не следовало признаваться в любви — Поттер просто испугается и убежит. — Ты прав. Попробую вздремнуть, — сказал Малфой, нехотя покидая мягкое уютное кресло. — Иди, чуть позже я к тебе присоединюсь, — кивнул Блейз, открывая книжку. — Мне осталось полглавы дочитать. Адреналин и волнение весь день притупляли ощущения, но сейчас Драко полностью почувствовал уровень своей усталости: ноги стали ватными, а на плечи обрушился чудовищный груз последних насыщенных событиями и переживаниями суток. Поэтому добредя до спальни и увидев свою кровать, он готов был расплакаться от счастья. Даже не раздеваясь, Драко плюхнулся на мягкое зеленое покрывало и потянулся. Раньше он не задумываясь решил бы шантажировать Поттера. Ему пришлось бы быть рядом с Драко под угрозой того, что о его поступке узнает вся школа, а Люциус запросто засадит его в Азкабан за изнасилование сына. Но какой в этом смысл? Малфой не хотел больше никого обманывать. И уж тем более — обманывать Гарри. Достаточно того, что он так долго лгал самому себе. И к чему это привело? Единственное и главное условие, которому он должен будет придерживаться в предстоящем разговоре с Гарри, своим отцом и Дамблдором — он должен быть предельно честен. Он признается в содеянном. После зельеварения Драко был полон решимости поговорить с Гарри, хотя бы попросить у него прощения, как бы унизительно это не было для него. Конечно, он очень обрадовался, узнав правду о Уизли, но сейчас в груди обидно щемило из-за того, что с Поттером он так и не встретился. Будет ли он снова таким же решительным, когда представится возможность? Сможет ли сказать те слова, что хотел? Он должен. Драко прикрыл глаза, вспоминая тепло прикосновений мягких пальцев Гарри. Как же ему снова хотелось ощутить всё это! Прикоснуться, ответить на поцелуй, прижать сильнее, почувствовать… От воспоминаний стало жарко, и рука невольно потянулась к воротнику, ослабляя узел галстука. Ещё днем Драко решил, что если всё закончится наилучшим образом, он непременно сделает Поттеру минет. Безумная мечта зародилась ночью, но Гарри не дал ему прикоснуться к своему члену, как бы Малфой не старался. Очень хотелось проверить себя и свои таланты! Потому что член Поттера одним фактом своего существования бросал ему вызов. И он готов был этот вызов принять. Драко тихо застонал, представив, как он облизывает крупную головку, потом проводит языком по всей длине, вдыхая терпкий запах смазки, наблюдает из-под челки, как Гарри изгибается и стонет, норовя толкнуться в его рот. Когда рука уже потянулась к собственной ширинке, Драко одернул себя. Хватит. Он собирался вздремнуть. Именно этим и следует заняться. Но как же трудно устоять перед искушением… Драко резко распахнул глаза. «А что если?..» — Возникшую мысль он не смог произнести даже про себя, и густо краснея, посмотрел на прикроватную тумбочку, где хранились его вчерашние достижения на уроке Трансфигурации. «Неужели я всерьез думаю о том, чтобы взять в рот… это?» Но, несмотря на смущение, шальная мысль заводила и будоражила кровь, ну лбу выступила испарина, а рот приоткрылся, надеясь втянуть больше кислорода. Надо лишь представить, что он настоящий… «Мерлин, нет! Как я только мог о таком подумать! К тому же, скоро придет Блейз!» — Драко глухо застонал и рухнул обратно на подушку. Однако через пару секунд он снова сел, смирившись со своими желаниями — он просто посмотрит! А может и не только… Малфой скинул ноги вниз и потянулся к ящику, опасливо поглядывая на входную дверь. Не очень-то хотелось быть застуканным с деревянным членом в руках или, ещё хуже, во рту. Но когда он открыл ящик, куда днем заботливо уложил копии поттеровского хозяйства, всё возбуждение испарилось, сменившись шоком: в ящике лежал только один член! Тот, что получился первым! Второго, более совершенного экспоната, которым он по праву мог гордиться, в тумбочке не было! Драко вскочил на ноги, хаотично оглядываясь по сторонам. Накатившее возбуждение и сонливость были сметены гневом и обидой на злостного похитителя. Кто?! Кто, мать вашу, это сделал?! Блейз? Ему без надобности. Нотт? Не может быть… Крэбб? Вряд ли. Гойл! Вот кто с самого начала положил глаз на его Поттера! Драко метнулся к кровати Грега, намереваясь перерыть все его вещи, но резко остановился: «Гойл же всё равно не знал, что этот член „принадлежит“ Гарри». Если рассуждать здраво, взять его мог кто угодно из слизеринцев, потому что о том случае на Трансфигурации ещё вчера узнали все курсы, а гриффиндорцы сюда бы просто не смогли попасть. Надо было быть таким дураком, чтобы не запереть магией тумбочку! И это с такими-то ценностями! И что ему теперь делать?! Как искать вора? Над ним и так все украдкой посмеиваются, не хватало ещё выйти и на всю гостиную спросить: «Кто спёр мой член?» Это была потеря, которая ранила в самое сердце. Драко чертыхнулся и пошел в гостиную. Увидев его, Блейз удивился. — Эй, что случилось? Я думал, ты уже спишь. Драко быстро осмотрелся по сторонам. Заметив, что несколько сидящих в другом конце гостиной младшекурсников с интересом поглядывают на него, он наклонился к Блейзу и шепнул тому на ухо несколько слов. — Да ладно?! — воскликнул Забини, начиная смеяться. — Украли член?! — Ты ещё громче скажи, чтобы помимо гостиной об этом узнала вся школа! — осадил его Драко, покрываясь румянцем. — Да что ты так переживаешь? Скоро у тебя будет настоящий в бессрочном пользовании! — отсмеявшись, ответил Блейз. — Тебе лишь бы повеселиться! — обиженно насупился Драко и пошел к выходу. Заснуть он уже точно не сможет, а сидеть и просто смотреть в потолок — выше его сил. Может, ему повезет, и он встретит Поттера, а тот просто приложит его Авадой? Блейз нагнал Малфоя у самого выхода. — Ты думаешь, я отпущу тебя одного бродить по замку? Драко только раздраженно дернул плечом. — Может, полетаем? Развеемся заодно, — продолжил Забини, приобнимая его за плечи. Несмотря на то, что спина всё ещё побаливала (да и не только спина), идея не казалась такой уж плохой. Была надежда, что в голове хоть немного прояснится. Они как раз проходили мимо Большого зала, когда где-то рядом послышались громкие звуки явно нечеловеческого происхождения, сопровождавшиеся криками и отборной руганью.— Это ещё что такое? — удивился Блейз, не веря своим глазам. Им навстречу двигалась, точнее, пыталась двигаться очень странная процессия: трое учеников под руководством профессора Спраут пытались совладать с плешивым рыжим ослом! Осел протяжно ревел, отказываясь идти в заданном ему направлении, и изо всех сил упирался копытами в каменный пол, громко пыхтя на весь коридор. Такая сцена была бы типичной для какой-нибудь арабской пустыни или горного аула, но уж никак ни для школы чародейства и волшебства! — Упрямая вероломная тварь! — гаркнула профессор Спраут на весь коридор. — Это же надо! Съесть все мои гортензии! — Не знал, что в Хогвартсе кто-то держит осла! — удивленно прокомментировал Блейз, дожевывая яблоко, прихваченное из собственных закромов. — Была бы у меня палочка, Уизлетта бы у меня не ослицей стала, а мадагаскарским тараканом! — ухмыляясь, ответил Драко. Забини, который едва успел откусить очередной кусок яблока, поперхнулся, выплевывая половину. С готовностью похлопав друга по спине, Драко искренне рассмеялся, наблюдая за его физиономией. Малфою не часто удавалось видеть Блейза по-настоящему удивленным. Это был как раз тот самый редкий момент. — Это Уизли?! — спросил Блейз, наконец откашлявшись. — Но как?! — Так же, как вчера выбил на этаже стекла и швырнул вас с Поттером об стену. — Ну ты даешь, Малфой. А ведь когда-то ты прекрасно себя контролировал! — Да ладно тебе! Если бы я себя не контролировал, от неё бы вообще ничего не осталось. На его счастье, ослица была слишком занята, отбиваясь от своих захватчиков, и не заметила своего главного обидчика, прошедшего совсем рядом. Когда друзья свернули к выходу из замка, Драко увидел шедшего им навстречу Дамблдора, облаченного в походную мантию. Он куда-то уезжает? Но… — Профессор, вы уходите? — спросил Драко, слегка преградив ему дорогу. Это было в высшей степени нагло, но он не мог иначе. — А как же… — Не волнуйтесь, мистер Малфой, ровно в восемь вечера вы с мистером Поттером должны быть в моем кабинете. Я могу немного задержаться, но ваш отец должен прибыть вовремя. После ужина профессор Снейп сообщит вам пароль. Драко кивнул в ответ. От сердца отлегло. Его, конечно, тревожила встреча с отцом, но по сравнению с предстоящим разговором с Гарри, она казалась незначительной проблемой. К тому же, он надеялся, что отец расскажет что-нибудь о предсказании. Может, это было и не будущее, — хотя ему очень хотелось на это надеяться, — но сейчас Малфою казалось, что он знает истинную суть своего видения — это была его мечта. Запрятанная где-то глубоко-глубоко внутри, она вдруг смогла открыться ему на уроке! С того самого момента, как Гарри не пожал его руку на первом курсе, Драко мечтал с ним подружиться. Мечтал ловить его улыбку, шутливо ерошить лохматые волосы, заглядывать в зеленые глаза. Мечтал… Но самые светлые чувства затянулись пеленой обиды, зависти и ревности. — Здравствуйте, профессор Дамблдор! — Гермиона? Рон? А где Гарри? Драко обернулся, увидев, что возле главных дверей замка директор встретил Уизли и Грейнджер. — Он пошел к Хагриду. — Надеюсь, он помнит, что после ужина ему надо быть у меня. В восемь. — Да. Конечно, он помнит, — ответила Гермиона. — Хорошо. Профессор МакГоногалл чуть позже сообщит ему пароль. Распрощавшись с директором, покидающим замок, парочка гриффиндорцев пошла в восточный коридор, а Драко остался стоять там же, где был. Блейз сразу заметил, как загорелись его глаза, стоило ему понять, что он может поговорить с Гарри прямо сейчас! Друг не успел даже слова сказать, когда Драко сорвался с места так быстро, что взметнулись полы мантии. Он слетел вниз по ступеням и побежал к дому Хагрида. Хмурое осеннее небо уже начало темнеть, холодный липкий ветер бил в лицо, заставляя жмурится, но Драко бежал, подхлестываемый эмоциями. Он по-прежнему не знал, что и как говорить, с чего начать, как себя поведет Поттер. Но каким-то шестым чувством Драко понимал, что он принял верное решение. Когда он добежал до хижины и остановился перед крыльцом, его пробила дрожь. За дверью слышался негромкий разговор. Ждать пришлось недолго. Спустя несколько минут дверь отворилась, и на пороге появился Поттер. — До завтра, Хагрид! — До завтра, Гарри! И не переживай так сильно из-за всего этого! Драко охватила паника. Вот он… Так близко. Надо лишь окликнуть. Его замутило от страха. А может, правда лучше дождаться вечера? Но вдруг им больше не удастся поговорить? Стоило подумать о том, что он может раз и навсегда упустить свой шанс, нерешительность улетучилась, сменившись шальной уверенностью человека, который добровольно идет на смерть. — Поттер! — крикнул Драко. Во всяком случае, ему показалось, что он крикнул. На деле это был лишь тихий шепот, едва отличимый от шелеста листьев в лесу. Гарри, конечно же, ничего не услышал, и торопливо пошел к замку, постепенно теряющему свои очертания в вечернем полумраке. Малфой собрал в кулак всю силу воли и предпринял вторую попытку. — Поттер! На этот раз его услышали. С испугу Гарри резко развернулся, вынимая палочку из кармана и направляя её на Драко. Поняв, кто перед ним, он поморщился, и в его глазах промелькнуло что-то такое, от чего Малфою захотелось подбежать и обнять его изо всех сил. — Что тебе надо? — ровно спросил Поттер. — Поиздеваться пришел? — Н-нет… Я поговорить хотел. Решимость Драко таяла на глазах. Наверное, он зря всё это затеял. — Нам не о чем разговаривать, Малфой, — ответил Поттер, продолжая сохранять дистанцию и не опуская волшебную палочку. — Почему ты просто не можешь оставить меня в покое?! — продолжил Гарри почти с мольбой в глазах. Слова резанули по сердцу, словно лезвие бритвы, оставляя аккуратные, сочащиеся болью порезы. «Оставить в покое… Нет!» — Я пять лет был твоей игрушкой! Может, пора остановиться? — Поттер, послушай… Мне надо сказать тебе правду! Я многое понял… — начал было Драко, но Поттер перебил его. — Ни хрена ты не понял, Малфой, — горько сказал Гарри. Драко пытался возразить, пытался выдавить из себя хоть слово, но последние слова словно заморозили его, приклеив язык к нёбу. Тень безнадежности расползалась внутри, — что бы он ни сказал, Гарри не простит его. — Малфой, говори, что хотел, и проваливай. Он действительно хотел так много всего сказать о том, что он раскаивается, о том, что Уизли обманщица, о том, что он разобрался в своих чувствах! Но вместо всего этого Драко вдруг спросил: — Кого ты любишь? — он даже не успел сообразить, что произносит это вслух, а не про себя, и едва слова сорвались с языка, побледнел от ужаса. «Всё, — подумал он. — Мне крышка». Но Поттер не приложил его Ступефаем, не ударил и даже не обозвал. Он рассмеялся. Сначала тихо, потом всё громче и громче. Драко бы показалось, что он сошел с ума, если бы он не понимал, что в смехе этом было плохо скрываемое отчаяние. — Знаешь, я, пожалуй, удовлетворю твое любопытство, — сказал Поттер и, убрав палочку в карман, направился куда-то в сторону леса. Драко был так взволнован, что, не издав ни звука, безропотно пошел за ним. Сквозь деревья и переплетения тропинок, Гарри безошибочно угадывал направление, пробираясь в сторону той самой поляны, где они были вчера на уроке. — Мари? Ты тут? — спросил Поттер, оказавшись на лишенном деревьев пятачке, освещенном тусклым вечерним светом. Хруст веток и тихий шорох раздались незамедлительно, и из зарослей высокого кустарника показался фейтер. При виде пантеры Драко невольно испытал трепет. Белые пушистые перья поблескивали в вечернем сумраке, от чего она казалось ещё крупнее и внушительнее. — Я люблю того, кто этой любви не достоин… — вздохнул Поттер. Драко с трудом соображал, что происходит: все его эмоции, мысли и ощущения перемешались. Мариэль подошла совсем близко, и Гарри сразу протянул к ней руку.— Привет, красавица, — сказал он и прикоснулся к пернатой морде. Как и вчера, способность видеть исчезла! Тусклый осенний вечер сменился солнечным летним утром. Теплый ласковый свет обволакивал, прогревая и тело и душу. — Смотри, Малфой. Наслаждайся. Тебе должно понравиться. Когда Драко удалось привыкнуть к свету, он посмотрел сначала на Гарри, а потом с замиранием сердца перевел взгляд на пантеру… И столкнулся с яркими серебристо-серыми глазами, которые внимательно смотрели на него. Эти глаза… Их цвет… Он не мог не узнать. Потому что каждое утро видел этот цвет в собственных глазах, сталкиваясь взглядом со своим отражением в зеркале. «Это просто невозможно…» — Вот тебе ещё один повод для насмешек, Малфой! — невесело сказал Поттер, лаская ладонью морду пантеры, которая продолжала смотреть в глаза Драко. — Надеюсь, не надо ничего разъяснять? «Это просто невозможно…» — Знаешь, я тебе даже благодарен! — продолжал Гарри. — Ты открыл мне глаза. И я лишний раз убедился в том, какой я идиот! Когда Гарри убрал руку, Драко снова ослеп. После яркого света в глазах сверкали разноцветные пятна. Поттера уже не было рядом. «Это просто невозможно…» Голова работала с такой скоростью, что Драко не успевал за собственными мыслями. Они словно детали диковинной мозаики вращались, перемешивались и складывались, образуя наконец четкое изображение, отвечая на все вопросы. Всё это время, что Драко доставал его, Гарри был в него влюблен… Поэтому он стойко переносил все нападки, но никогда не отвечал на них… Поттер не причинил ему боли, и ночью ощущения не обманывали его. Драко почувствовал себя любимым, потому что так оно и было. Гарри ласкал его, как самое дорогое сокровище на свете, потому что любил… И никакая магия не смогла перебороть эти чувства. А что он почувствовал, когда Джинни сообщила ему о том, что он переспал с ней?! Что он почувствовал, когда понял, что из-за всего этого он может лишиться лучшего друга, а виной всему его настоящая любовь? — Что же я наделал?.. — тихо спросил Драко, неловко опускаясь на колени. Сил стоять у него просто не было. Казалось, будто всё тело целиком свело судорогой. — Что же я наделал?.. Большая тень скользнула по его лицу, а потом теплое мягкое тело прижалось к нему сбоку. Присев рядом, Мариэль предлагала свою безмолвную поддержку, и Драко потянулся к ней, обнимая руками за шею, зарываясь пальцами в подрагивающие перья, которые сразу принялись менять цвет. По сравнению со вчерашним днем света от них было гораздо больше, а может, так казалось, потому что были сумерки. Но чистая энергия и тепло уже разливались по всему телу, гася тревоги и переживания, давая надежду и силы бороться. Гладя пушистые перья, Драко снова и снова шептал лишь одну фразу. — Прости меня, Гарри. Зеленоглазая пантера положила свою большую голову ему на плечо и тихо замурлыкала.