повелитель драконов. Перо Грифона книга 2

41. Никогда не слышал

Наташа Лис:
Он думал о времени, наступающем для каждого вожака, когда его силы уходят и он все слабеет и слабеет, пока наконец стая не убивает его и не является новый вожак, которого в свою очередь тоже убьют.

Редьярд Киплинг. Книга Джунглей (Перевод Е. Чистяковой-Вэр)

Краа не сожрал Мухоножку. Еще не сожрал. Но положение гомункулуса было незавидное. Крайне незавидное. Его держал в тонких коричневых пальцах Накал.

– Чем дольше я разглядываю это существо, танунда, – обратился он к Краа с подобострастной улыбкой, – тем больше удивляюсь. Посмотрите, во что он одет. А эта бледная кожа и острый нос! Мне кажется, он в буквальном смысле не от мира сего.

Неплохое описание гомункулуса, если вдуматься!

Накал вблизи пах приторно-сладко, как те хищные цветы, что питаются мушками. Как будто он пропитал всю свою длинную шерсть духами! Мухоножка заткнул бы нос, но Накал держал его так крепко, что он не мог пошевелить рукой. Как могли они с Лолой забыть про носача! Они подумали о скорпионах-шакалах, о змеях, об обезьянах… С другой стороны, кто мог догадаться, что жезлоносец Краа спит под крылом своего господина?

Накал понюхал волосы Мухоножки, словно хотел понять, из чего они сделаны. «Я и сам хотел бы знать!» – чуть не крикнул ему гомункулус, но у Накала были слишком длинные и острые зубы, а в глазах таилась злоба, не уступавшая той, которой славился его повелитель.

Лола, конечно, успела удрать. Мухоножка до сих пор не мог поверить, что она так постыдно бросила его в беде. Хотя, нужно признать, даже такая отчаянная крыса, как Лола, вряд ли могла ему чем-то помочь. Даже если она вернется с подмогой, он к тому времени уже будет лежать полупереваренный в желудке у Краа. Ну и конец! Гомункулусы, видимо, всегда кончают жизнь в брюхе какого-нибудь чудища. Ах, зачем он не оказался, раз уж такое дело, в том же брюхе, что его братья! Глупости, Мухоножка! Если бы Крапивник сожрал тебя тогда вместе с братьями, ты никогда не встретился бы с Беном; а хозяин, безусловно, лучшее, что было у тебя в жизни. Неужели они действительно никогда больше не увидятся?

Над ним поблескивали в мерцании светлячков солнечные перья Краа, словно язычки пламени на песочно-желтом оперении уроженца пустыни. Все напрасно! Они не справились с задачей. Он не может утешать себя даже тем, что его гибель спасла последних пегасов! «Прекрати, хромункус, – зазвучал у него в ушах насмешливый голос Лолы. – Жалеть себя – опасная трата времени, если ты влип».