Упрямое сердце

глава пятая

Иришкин дядя, привёз всех к ней домой. Там на пороге квартиры нас встретила какая - то женщина. По всей видимости, это и была та самая сестра её матери, про которую она упоминала в больнице. Ирина, молчала всю дорогу до дома и сейчас находясь в прихожей в своей квартире так и не проронила и слова. помог снять ей куртку, расстегнул молнию на сапожках. Последовав её примеру снял куртку и ботинки. В носках последовал за своей молчаливой сокурсницей. Возле кухни нас остановила её тётя и обращаясь в большей степени ко мне, чем к Ирине, предложила принести ужин в комнату своей племянницы. Я кивнул за нас обоих. Тут же почувствовал, как тонкие едва тёплые пальчики коснулись моей ладони. Рефлекторно сжал их. Меня легонько потянули за собой в сторону одной из двух дверей. Так ведомый ею, словно слепой котёнок, вскоре очутился в её комнате. Такая себе уютная девчачья комната в минималистическом стиле: Шкаф, кровать, у окна письменный стол с оставленным на нём ноутбуком, небольшой книжный шкаф. Удобно, уютно, а главное всё на своих местах ничего лишнего в интерьере не наблюдалось. Пройдя в глубь комнаты, присел на стул. Ирина же, скинув тапки, забралась на кровать притянув ноги к груди, спиной опираясь о стену. Обхватив колени, сцепила пальцы в замок, устремив свой взгляд в никуда.

Заботливая тётя, постучав в дверь комнаты. Едва успел открыть, как она всунула мне поднос едой. Молча развернулся и со своей ношей направился к столу. Иришка, заметив меня держащего в руках поднос, ловко переложила свой ноутбук со стола на кровать, освобождая мне место.

― Иди садись за стол, поешь.

― Ешь, я не голодна.

― Тебе силы нужны, мать поддержать. А не будешь есть ослабнешь и заставишь её лишний раз переживать.

― Потом поем.

― Я, как твой друг прошу тебя съесть вот этот пирожок с чаем, пока я отлучусь на несколько минут, ― внимательно посмотрел на хозяйку комнаты, ― сделаешь, это для меня?

Свесив медленно ноги с кровати, подошла к столу и выхватив из моих рук откусила, усердно пережёвывая. Я, не теряя времени подал ей чашку с чаем

― А, сам! ― возмутилась она.

― Взял с тарелки пирожок в одну руку, чай в другую. Так мы ели стоя друг на против друга какое—то время. Не желая уступать друг другу незаметно схомячили все шесть пирожков лежащие на тарелке.

Хитро улыбнувшись вышел из её комнаты, якобы руки помыть, хотя бумажные салфетки лежали на подносе.

А сам не теряя времени, выскочил, как был в носках на лестничную клетку и набрал номер брата. После нескольких долгих гудков в трубке раздалось:

― Слушаю, тебя братец. Зачем звонишь?

― Ты, когда последний раз звонил Ирине?

― Хотя это не твоё дело, но отвечу. Звонил, по прилёте в Петербург, а что?

― Ничего. Набери её сейчас.

― Я вообще собирался сделать ей сюрприз и позвонить по возвращении.

― Ей сейчас не до сюрпризов. Ты же считаешься вроде, как её парнем. Поэтому сейчас возьми свой чёртов мобильник и просто позвони, ― рыкнул в трубку.

Не желая слушать его дальнейшие отговорки просто нажал отбой. Сунув телефон в карман джинсов, аккуратно, стараясь не хлопать прикрыл входную дверь и уже в прихожей услышал трель мобильного телефона Иришки. Потоптавшись несколько минут на месте свернул в сторону кухни, попросить стакан воды, промочить горло.

Вернувшись в комнату сразу с порога меня обрадовали новостью, что звонил мой брат. Промолчал в ответ, а что сказать человеку, который улыбается сквозь слёзы, только лишь потому, что тот, в кого она влюблена позвонил в сложное для неё время. Не за что не признаюсь, что сделал он это после моего словесного пинка. Ей знать, не к чему, а мне спокойнее на душе, когда вижу у неё на губах пусть и грустную, но всё – таки какую ни какую улыбку.

Просидев у неё до позднего вечера, ушёл. Нужно было успеть добраться до универа, пока автобусы ещё ходят и забрать со стоянки нашу с братом машину, когда он уезжает на соревнования, то пользуюсь ею иногда в экстренных для меня случаях.