сталкер

who is in control

Юнги с сумкой вывалился на улицу, стараясь на ходу выбрать, на какую остановку податься и как выжить практически без денег, ведь аванс ещё не выдали. Но стоило ему лишь оглянуться, как его затащили обратно в квартиру, даже не обращая внимания на упирания. Это правда был Чонгук. В это сложно поверить. Он всегда был вежливым и иногда даже наивным, но никак не был похож на маньяка-преследователя.

— Пусти! — прохрипел Мин пытался вырваться, прикладывая все оставшиеся силы, пока Чон тащил его, вывернув руку и придушив.

— Не надоело сопротивляться? — Гук повалил Юнги на убранную кровать, прижимая всем телом. Вот он вроде хотел заботиться о продавце цветочков, а вот сорвался из-за того, что тот такой недогадливый и лёг подстилкой под богача ради пары тысяч, хотя прощения должен был просить у него, а не у Хосока. — Вчера ты сам согласился на всё, а теперь снова строишь из себя святого, это так не работает, Юнги.

Мин пытался отпихнуть от себя парня и выбраться, в ход даже пошёл нож, который он взял для защиты, вот только Чон быстро его вывернул из руки, откидывая подальше. Он сдавил ладонью шею Юнги, со злости чуть ли не душа его. Мог же просто быть благодарным и миленьким, а не такой грубой сукой.

— Отпусти, Чонгук! Это незаконно! — Он жутко хрипел, но продолжал кричать что-то.

— Мне плевать на закон, — Чон впился в чужие губы, больно кусая, не отвлекаясь на брыкания. Поздно метаться. — Почему ты просто не позволил мне быть ласковым с тобой? Сейчас бы не было всего этого.

— Не трогай. Не трогай меня! Не трогай, пожалуйста... — Мин закрылся руками, которые Чонгук без проблем отодвинул, покрывая всё лицо мелкими поцелуями. Жутко противно. Нельзя влюбиться просто в ответ, и Юнги мечтает исчезнуть прямо сейчас, лишь бы не терпеть чужой настырной привязанности. Это неправильно. Нельзя заставлять другого человека страдать, потому что ты влюблён.

— Тебе понравится, если ты не будешь сопротивляться. Я буду нежным. Всегда. Если только ты не будешь меня злить. Обещаю.

— Оставь меня, Чонгук... — Но тот уже не слушал мольбы, растёгивая рубашку и прижимаясь губами к холодному дрожащему телу. Конечно не так прекрасно после Хосока, однако Мин уже не маленький, с кем он не спал за свою жизнь, не беситься же из-за всех. К тому же это было не по любви. А сейчас будет по любви, ведь Чонгук теперь его единственный и неповторимый.

После всего Юнги тихо стоял в ванной под струями ледяной воды. Это не смоет с него всю грязь, не заглушит желания сейчас вскрыться чем-нибудь. Но Чон забрал всё, что могло ему навредить и даже телефон, чтоб не вызвал полицию. Он теперь в плену. В собственном доме... Лучшее, что с ним могло произойти. Наверняка скоро наведается Тэхён, а никто не откроет. Гук сказал, что завтра на двери сменят замки. И что он купил красивые шторы. Конечно всё это на благо Мина. Он ведь пока просто не понимает, что с Чонгуком ему будет хорошо. Юнги неторопливо выходит из ванной, наблюдая как на кухне вертится Чон, заказывая что-нибудь вкусное и полезное. Тело саднит, а особенно горят следы от ремня. Он ведь провинился, а за такое наказывают, пусть Гук и был действительно максимально мягким. И это новый порядок?.. Что со всем этим делать? Мин завалился на диван без сил, стараясь подавить тошноту и как можно быстрее уснуть. И на счастье у него вышло.