Бушра Кучук Плохой парень / Kotu Cocuk

ГЛАВА 12.

Я подскочила на месте, когда чья-то рука коснулась моей талии.
- Шшттт! – услышала я, а он при этом положил ладонь на мои губы. Я от страха широко раскрыла глаза.
Это ведь мог быть кто угодно, да и я не ждала, что Мерич снова придет ко мне. Но это был не «кто угодно». Это был Мерич. Что он вообще тут делает?
Когда я, наконец, смогла немного успокоиться и моя грудь перестала так высоко вздыматься, он убрал руку с моих губ.
- Молчи! – говорит он. Он нависал надо мной, словно то, как он упирался коленями, вовсе не беспокоило его.
- Что ты тут делаешь? – спрашиваю я, глядя ему прямо в глаза. И отчего меня так мучает совесть. Он вытворял, что его душе угодно, почему же я мучаюсь от одной только мысли, что поцеловала другого? Черт возьми! А вот ему словно наплевать на все!
- Я здесь из-за тебя, Кайла… - говорит он, мои глаза от удивления становятся еще шире. Он ведь так редко называет меня по имени. Обычно это происходит тогда, когда он зол на меня. Так он, что, сейчас зол на меня? Да нет, вроде не похоже, но и романтичным Мерич сейчас тоже не выглядел.
- С чего бы это?
- Ты слишком много разговариваешь! – говорит он, прижавшись к моей шее. Пока его губы слегка посасывают мой подбородок, его руки требовательно хватают меня за талию.
- Что ты делаешь?! – спрашиваю я, хватая его за плечи. Мне, и правда, интересен ответ на этот вопрос. Я понять не могу, что и почему он делает. Что вообще значит «вести себя как Мерич»? Он настолько непредсказуем! Я никогда не могла понять его поступков.
Перед его приходом я очень быстро уснула. А все потому, что до того как уснуть, я, быть может, прожила самые тяжелые минуты своей жизни. Не знаю точно, сколько по времени мне удалось поспать, но я по-прежнему чувствовала себя очень уставшей. В комнате было довольно темно. Наверное, я успела поспать часа три.
Его губы теперь были на моей шее, а руки в это время уже оказались под моей футболкой. Его пальцы касались моей кожи, но касания эти не были нежными. А все от того, что сейчас со мной был не нежный и мягкий Мерич. Он был зол. Кажется, впервые в жизни я столкнулась лицом к лицу с ревнивым Меричем. Так это еще и тогда, когда мы с ним только вдвоем.
- Мерич, стой! – говорю я, а его губы спускаются уже к моей груди.
Неужели он думает, что я позволю ему это сделать? Да еще и после того, как эта девка дотрагивалась до него. Это уже все слишком для одного дня. Я резко уперлась ему в плечи и попыталась оттолкнуть его.
- Не смей! – говорю я. Он смотрит на меня ставшими почти черным глазами из под нахмуренных бровей.
Ты не мог бы хотя бы смотреть на меня не с такой злостью, Мерич? Но даже этот взгляд не заставит меня забыть ту сцену, когда ты так легко унизил меня.
- Не смей делать это теми руками, которыми ты касался той девки. Не смей целовать меня губами, которыми ты целовал ее.
- Я хочу тебя! – говорит он, на его лице отражается спокойствие.
Но его хриплый голос и эти потемневшие глаза совсем не помогают мне в попытках прогнать его. В горле стоит ком. Он словно камень, застрявший у меня в горле. Этот парень смотри на меня не так как Мерич. Он не похож на того парня, который все свое скрывает за высокими стенами. Кто знает, может он понял, какую совершил ошибку? Может, понял, как он сделал мне больно и решил прислушаться к здравому смыслу? Просто моя разумная половина, не находила более правдоподобного объяснения. А иначе, чтобы тот Мерич из бара делал бы сейчас здесь, со мной? Он был бы с той, другой. А раз он здесь, значит что-то изменилось.
- Ты меня любишь? – спрашивает он, я закрываю глаза.
Это же сон. Я могу проснуться. Это ведь не Мерич. Он бы такого не спросил.
- Кайла! Ты меня любишь?! Или все кончилось? А может ты его любишь? – продолжает он, а еще сильнее жмурюсь.
Его рука гладит меня по щеке.
- Отвечай же… - говорит он таким божественным голосом.
Опустив руку, ногтями впиваюсь себе в ногу. Начинаю медленно открывать глаза. Он все еще здесь, надо мной. А как мне можно проснуться от этого сна?
- Так ты теперь его любишь? – спрашивает он, теперь его голос кажется немного наивным, но при этом и довольно жестким.
Я молча мотаю головой из стороны в сторону.
- Ладно, тогда, значит, ты меня перестала любить?
Нет. Если это не сон, если я не сплю, то кто этот парень передо мной? Мерич же никогда бы не задал мне такого вопроса. А может я его вовсе и не знала?
- Что с тобой случилось? – спрашиваю я.
- Ответь мне!  -будто не слыша моего вопроса, настаивает он.
Черт возьми, но ответ на его вопрос, безусловно «НЕТ»! Конечно же, я не перестала его любить! У меня нет ни малейшего представления, как я могу перестать любить его. Конечно же, я его по-прежнему люблю. Я просто пыталась заставить себя думать, что я смогла от него отказаться. И зачем он только снова пришел?
- Ты впервые сделал мне так больно… - говорю я.
Он стискивает зубы. Вижу как поддергиваются у него желваки.
- Ты развил мне сердце вдребезги, Мерич.
- Ты перестала любить меня? – спросил он, едва разомкнув губы. Я будто вижу кошмарный сон. Он словно не слышит меня. Он хочет слышать только ответы на свои вопросы.
- Нет! – бросила я сквозь зубы.
Он вцепился губами в мою шею, начал грубо целовать. Его губы начали подниматься к моему подбородку, а руки его в это время касались моей груди. После он начал языком проводить по тем местам, где перед этим касались его пальцы. После снова касался моей кожи губами.
Я только пыталась почти без звука дышать, пыталась собраться с силами, чтобы суметь сопротивляться ему. Он все это время ни разу не коснулся моих губ. Когда он снова начал целовать меня в щеку, я руками обхватила его лицо.
Он нежно посасывал мой подбородок, но при этом по-прежнему не касался моих губ. Сила… Я никак не могу найти в себе силы оттолкнуть его. Словно он высосал мне душу.
Когда его рука требовательно начала поглаживать мою ногу, я не выдержала.
- Мерич!
- Ты была особенной.
Нет, не была. Он только говорил мне, что я особенная, только давал мне почувствовать себя такой, но я такой не была для него. Может сейчас мы и положим конец всем этим моим мечтам? Я не могу насладиться сказанными им словами про «особенную», потому что это все не правда.
- Я впервые в жизни, сказал, что люблю кому-то кроме своей мамы… - услышав от него эти слова, я почувствовала как у меня все задрожало внутри.
Я словно проглотила ком грязи. От жуткой боли скрутило живот. Ноги словно не принадлежат мне. Пока я задыхаюсь от мук совести, на его лице появляется мученическая улыбка.
- Все вокруг злились на меня, считая, что я никого не ценю, никого не люблю, просто за то, каков я есть. Они говорили, что я не заслуживаю ничего хорошего в этой жизни.
От его чертовски мягкого голоса, боль в животе поднялась к самому горлу. С трудом сглотнула. Дура набитая! Дура, испытывающая муки совести! Я подняла руку, провела по его волосам, он послушно склонил голову, словно уложил ее мне в ладонь, крепко закрыл глаза.
- Даже мои родители считали так… - говорит он.
Открывает глаза, я тянусь к его губам, он сразу отклоняется.
- Я ошибался! – словно отрезает… - Я в тебе ошибался, Кайла! Ты ничем не отличаешься от других. Все осуждают меня, считая плохим, но вы сами то… Вы, обвиняющие меня, сами то что, ангелы что ли? Ты сама то!
От ненависти в его голосе боль в животе становится просто нестерпимой. Чувствую как трясутся мои ноги.
- Ты, что, думала я тебя поцелую? Я поцелую тебя в губы, которые целовал этот ублюдок?! – голос его словно лед. При этом он по-прежнему на мне, я даже шевельнуться не могу. Если честно, у меня и сил то нет, чтобы хоть немного шевельнуться.
- Мерич, ты на моих глазах усадил ту девку к себе на колени, касался ее везде! Я твоих губ не видела, но ее губы касались тебя…
- Я таков, каков есть! Ты это знала с самого начала. Сколько раз я говорил тебе: не пытайся меня изменить! А ты, черт возьми, напротив, делала все, чтобы отдалиться от меня. Ты не захотела принять меня таким какой я есть. Ты, что, думала, я изменюсь только по одному твоему желанию? Ты решила, что после этого я смогу доверять тебе? И что будет тогда? То же самое, что было сегодня?
От сказанного им, слова будто застряли у меня в горле. Он говорил так, будто презирает меня.
- Когда я увидела тебя с………….
- Ты думаешь, я сейчас о нем говорю? – прерывает он мой и без того дрожащий голос.
Я хочу зареветь. В голове моей и без того полный сумбур. Мне все еще кажется, что я вижу сон. Сейчас пройдет еще немного времени и папа поднимется, чтобы пожелать мне спокойной ночи.
- Я не знаю, о чем ты говоришь… - говорю я уже более уверенным голосом. Но по-прежнему звучит так, будто еще немного и я заплачу. В голове пульсировала жуткая боль.
- Я знаю, о чем я говорю. Я также отлично знаю, что и почему ты делаешь. Мне наплевать, что из-за ревности ты поцеловала его. Но ты… Ты, думая, что я этого не вижу, поцеловала возле своего порога этого ублюдка еще раз. А сейчас смеешь мне говорить, что любишь меня. Что вообще с тобой такое?!
Так значит, он меня видел? Значит, он проследил за нами до самого моего дома?
Но почему, Мерич?
Почему, ты снова прав? Почему я снова чувствую себя настолько отвратительно?
- Быть твоей девушкой………….. – прошептала едва слышно я.
- Я сказал, что люблю тебя. Я позволил себе расплакаться в твоих объятиях. Но все, чего ты хотела, это стать такой как эти сучки? – говорит он с презрением.
- Мерич, я…………….
Голос мой сорвался на крик. Я так и не договорила фразу. Я именно так себя сейчас и чувствовала. Я чувствовала себя как «его девушка». То ощущение, то определение, которое было дано всему этому в первые дни нашего с ним знакомства. Именно так я себя сейчас чувствую сейчас. Его девушкой!
- Я надеялся, Кайла, но все кончено. Ты все повторяла, что ты понимаешь меня, но это абсолютно не так. Все, что тебя волновало, это то, что о тебе думают другие. Переживая за это, ты уничтожила все то, что было между нами. Ты не о нас думала, а о том, как сделать так, чтобы я понравился окружающим. Ну теперь ты сама стала именно такой, какая понравится им. Ты стала той, кто для меня стал никем.
Он резко поднялся.
- Мерич! – голос мой звучал умоляюще. Но при этом, несмотря на мои дрожащие ноги и трясущиеся руки, я смогла, собрав остатки сил, приподняться с кровати. 
Он открыл дверь моей комнаты, вышел и резко захлопнул ее.
- Мерич! – крикнула я.
Выскочила за ним. Когда я вышла в холл, сквозь слезы увидела, как он спускается по лестнице.
- Мерич! – продолжила выкрикивать я.
- Кайла, что случилось? – говорит отец, схватив меня за руку… - Он здесь? Он что-то сделал тебе?
- Не уходи! – говорю я, пытаясь освободиться от рук отца.
- Он тебе что-то сделал? – не унимается отец, при этом еще сильнее обхватывая меня.
- Нет! – отвечаю я резко, глядя ему прямо в глаза. Наконец, отталкиваю отца и начинаю сбегать вниз по лестнице. В это время слышу, как резко захлопнулась входная дверь. В самом низу лестницы, отец, наконец, настигает меня.
- Дочка, успокойся! – говорит папа, крепко держа меня за руки.
- Отпусти! Пусть он не уходит!
Говорю, а сама кулаками бью отца в грудь.
- Пусть он не уходит! Пусть не уходит, как ты ушел! Я не хочу быть такой, как моя мама! Пусть он не уходит, как ты!... Это ты во всем виноват! – продолжала кричать я.
Он крепко обнимает меня, прижимая изо всех сил к своей груди. Я продолжаю бить его по груди и по плечам.
- Я такая по твоей вине! – кричу, пытаясь при этом вдохнуть воздуха. – Это ты во всем виноват.
Голос мой дрожит. Груди вот-вот разорвётся. Наконец, полностью обессилено, кладу голову папе на грудь.
- Я по твоей вине никому не могу доверять. Я по твоей вине не поверила тому, что он меня любит.
Отец в ответ только еще сильнее сжимает свои объятия. Я продолжаю громко рыдать.
- Все из-за тебя.
***
Меня всегда успокаивали поездки на автомобиле. Так было еще с самого детства. Особенно после сумерек. Вот так прислониться головой к стеклу, рисовать пальцем что-нибудь на нем.
Но сейчас у меня нет даже сил для того, чтобы прижаться к этому стеклу. Я чувствую себя так, словно у меня душу забрали. Я словно тело, чью душу кто-то поглотил. Последнее, что мне сейчас хочется сделать, это оторвать свою голову от подголовника. Я, конечно, пытаюсь найти в себе хоть какие-то силы, но нет… Я настолько несчастна. Я даже не уверена, что могу просто пошевелиться.
Он был прав. Я чертова дура! Я пыталась изменить его. Нет чтобы позволить ему быть таким какой он есть. А ведь я знаю, что не перестала бы его любить, даже соверши он самый большой смертный грех.  Но нет, я даже зная это, пыталась изменить его. А ведь кроме всего прочего, я отлично знала, какой он чувствительный парень. Как я могла не обращать на все это внимание? Помимо всего прочего, он такой израненный своим прошлым ребенок. Именно потому он и не доверяет никому. Не доверяет из-за своего страха, что ему снова сделают больно. А я… Он прав. Меня волновало только то, что думают обо всем этом другие. Так это он мне высказал только то, что было что называется «на виду». А если бы он мог прочитать все мои мысли, кто его знает, что бы он сказал тогда.
Но меня словно кнут бил по совести не только его полный ненависти голос и слова брошенные им мне в лицо. Не менее больно мне было от собственных мыслей, которые пришли на ум еще до его прихода.
Я провела ладонью по глазам, вытерла слезы, заметила, что отец наблюдает за мной. Я не стала возражать ему. Благо, мы и так просто молчали. Нам обоим сейчас нужно время, чтобы примериться с теми словами, которые я бросила отцу в лицо. Нам обоим нужно время.
- Это здесь.
Я произнесла это едва слышно. От слез и криков я сорвала голос. Отец припарковался с краю. Я будто пытаясь забыть, что нет сил даже шевельнуться, быстро вышла из машины. Я прекрасно знала, что отец последует за мной. Но я не стала его ждать. Я начала стучаться в дверь бара сначала кулаком, после стала бить еще и ногой. Спустя несколько минут дверь наконец открыли, передо мной стоял парень с неухоженной бородой.
- Мы закрыты! – бросил он.
Не вешай мне лапшу на уши!
- Кайла, ты слышала… - прошептал отец.
- Я знаю, что бар внизу закрыт. Меня интересуют комнаты наверху… - говорю я. Пока бородатый парень пытается прийти в себя от шока, что такая пай-девочка как я в курсе о комнатах наверху, я резко отталкиваю его и прохожу во внутрь. Я даже не догадывалась, что я настолько сильная. В стоящем рядом зеркале увидела себя, с покрасневшими от слез глазами, словно налитыми кровью, с носом, который будто распух,  в милых коротких шортиках и маечке. Да, вид у меня, конечно, ужасный. Я уверена, что отец сейчас словно пораженный смотрит на меня, не веря своим глазам. Как его девочка так могла легко оттолкнуть этого парня. Но я на этом не остановилась. Когда я, наконец, дошла до той самой двери ведущей наверх, этот парень снова попытался меня остановить, схватив за руку.
- Вы не войдете туда.
- Руку убери! – крикнула я.
Глаза паренька расширились. Но руку он пока не убрал. Тут уже не выдержал отец. Когда он взял парня за руку, я воспользовавшись моментом, вошла и стала быстро подниматься по лестнице вверх. У меня были не особо хорошие воспоминания про эту чертову узкую лестницу и этот чертов узкий коридор. Каких только оскорбительных слов я тут не выслушала. А ведь я подумать не могла, что настанет такой день как сегодня, когда все эти слова как нельзя точно опишут мое поведение. А ведь Мерич со многими из тех людей даже дрался. И всему этому был свидетелем этот коридор.
- Мерич! -  Кричу я, глядя на дверь в конце коридора. Я иду туда, к его двери. Это комната была предназначена только ему. Но я знала:  он ни разу не водил туда других девушек. Но мой внутренний голос кричал мне: он сейчас в таком состоянии, что для того, чтобы забыться ему нужен кто-то… он может быть сейчас на ком-то или под кем-то, да не важно… Мой внутренний голос говорил, что он сейчас с другой.
Пока я дошла до конца коридора, постояльцы других комнат открывали двери, чтобы с любопытством взглянуть, кто это тут кричал. Мне даже было наплевать сейчас, что происходило за этими дверьми. А вот у моего отца в этот момент точно происходил взрыв мозга от вопросов как и откуда мне известно про это место?
- Открой дверь! – начала я кричать и стучать кулаком.
Сильно подергала дверной ручкой. Но все напрасно, дверь была закрыта.
- Открой! – снова крикнула я. В этот раз отец схватил меня за запястье. А я не обращая на это внимание, другой рукой продолжила колотить по двери, пока не услышала знакомый голос, который пытался меня вразумить.
- Его здесь нет, блондиночка… - слышу я, тут же высвобождаюсь из рук отца и направляюсь к тому, кто окликнул меня. Удивление отца становится еще больше, он не понимает, как я так смело веду себя с этим бородатым человеком, а я, напротив, схватив мужчину за руку, говорю ему:
- Но он же придет сюда. Он больше никуда не может пойти. Можно я останусь здесь и подожду его? – умоляющим тоном прошу я бородача. Он спокойно кладет свою руку на мою. Папа никак не может понять, откуда я могу знать этого человека. Представляю сколько мыслей у него сейчас в голове. Но, как я и сказала, мне сейчас на все это наплевать.
Педер (*Папаша) все это время не спускает с меня своих добрых глаз.
- Он не придет… - говорит он едва слышно из-под усов.
- Но нет другого места, куда он может пойти. Домой к себе он точно не пойдет… - не унимаюсь я, мотая головой из стороны в сторону. Вдруг мне в голову приходит Добби. Мерич же не оставит его. Черт возьми, мне нужно было первым делом пойти туда. Не сюда. Как я могла забыть про Добби.
- Педер, умоляю. Скажи, куда он мог пойти… - почти заскулила я. Ведь если бы он пошел домой, долго бы там он не задержался. Какой же глупостью было в первую очередь прийти сюда. Сегодня я только и делаю, что совершаю глупость за глупостью. Начинаю осознавать, что почти умираю от усталости. У меня болит все, вплоть до глаз. Но нет, мне нужно постараться устоять на ногах. Мне нельзя расслабляться. Я не должна откладывать разговор с ним. Пока он совсем не отдалился от меня, я должна все исправить.
- Пока он сам не захочет, его никто не найдет… - говорит Педер.
Нервно провожу рукой по волосам. Отец нежно обнимает меня за плечи.
- Поедем к нему домой…- шепчу я.
- Иди в машину.
Как бы ему не хотелось, но папа ни спросил ни об этом баре, ни об этом скрытом от всех этаже с комнатами, ни о том, откуда я знаю всех этих людей. Как только мы подъехали к дому, где располагалась квартира Мерича, я быстро вышла из машины и начала подниматься по лестнице. Дом этот был построен давно, потому лифта в нем не было. Вспомнила, как возмущался Мерич, каждый раз спускаясь или поднимаясь по ней. Вспомнив этот такой казалось бы обыденный момент, почувствовала, как снова потоком хлынули слезы. Я быстро вытерла слезы и продолжила взбираться по лестнице вверх. Осталось подняться всего лишь еще на один этаж. Услышала, как хлопнула наверху дверь.
- Мерич! -  с надеждой в голосе прокричала я.
Почти задыхаясь, не обращая внимания на усталость, поднималась наверх, переступая через ступеньки. Даже увидев Омера, не перестала шептать снова и снова:
- Мерич!
- Кайла, что ты здесь делаешь? – удивленно спрашивает меня он.
- Не знаю… - словно крик отчаяния вырывается у меня.
Мои глаза, словно от вида знакомого лица, независимо от меня наполнились слезами. Через мгновение мои щеки снова стали мокрыми от слез.
- Где он? – спросила я. Нет, нет, это не мой голос, он не может быть моим. Он был настолько приглушенный, словно и не принадлежал мне.
Омер повесил на лестницу, ошейник, что держал в руке, в одно мгновение преодолел девять ступенек и тут же оказался рядом со мной. Он обнял меня, а я положив голову ему на плечо, дала волю слезам, я просто рыдала в крик. Я уже не могла себя остановить. Пытаясь не распугать людей живущих в этих апартаментах, я крепко сжимала крики, будто пытаясь подавить внутри себя крик. Омер гладил меня по голове, пытаясь меня успокоить.
- Кайла, с тобой все будет в порядке… - говорит он. Омер так говорит  потому, что не знает, какие я совершила ошибки. Мерич не рассказал ему. Мерич не расскажет. Никому. Он все это будет держать в себе. А держа в себе, он еще сильнее будет ненавидеть меня.
- Давай, я отвезу тебя домой… - говорит он.
- Мой папа здесь… - отвечаю я, не отрывая головы от его плеча.
Наконец, я подняла голову и посмотрела в лицо Омеру.
- Ты знаешь, где он? – спросила я.
Он молча мотает головой.
- Но ты же знаешь… - возражаю я.
Спустя мгновение, смотрю ему в глаза и продолжаю:
- Пожалуйста. Омер, можешь не говорить мне. Я все понимаю. Но пожалуйста… будь с ним. Он сейчас очень плох. Я все испортила. Ему сейчас очень плохо… - говорю я.
Омер  молча большим пальцем утирает мне слезы, я громко шмыгаю носом.
- Просто будь рядом с ним.
Он такой. Он думает, что его никто не любит. Он думает, что не дорог ни одному человеку на свете…
- Кайла, тебе нужно немного поспать. Смотри, ты ужасно выглядишь. Ты все равно не сможешь с ним никак связаться. Не рви себе понапрасну душу… - говорит. А тёплая влага снова начинает течь по моим щекам. Вам вообще будет сегодня конец? Сколько вы еще будете течь из моих глаз?
- Мне нужно его увидеть.
Я была словно попрошайка, умоляющая о милостыне. Я нуждалась в этом.
- Не ищи его, Кайла. Лучше о себе подумай.
Омер всегда старался меня подбодрить. Но сейчас это не просто слова. От меня не укрылось как дрожат его губы. Я оторвалась от Омера, не сказав ни слова, быстро побежала вниз по лестнице, бежала пока меня не остановил отец.
- Ты так и будешь отчаянно искать его, пока не найдешь? – спрашивает он, я молча киваю в ответ. Я остановилась на месте, а папа поднялся быстро наверх. Он поднялся к Омеру. А что он может делать там? Омер ведь все равно ничего ему не скажет.
Это парень всегда заботился о Мериче больше чем о себе. Он даже расстался с любимой девушкой ради Мерича. Он был готов на все ради него.
Не прошло и нескольких минут, как папа вернулся.
- Пойдем…- только и сказал папа.
- Куда?
- Я отвезу тебя к нему.
У меня глаза на лоб полезли от удивления, быстро вытерла слезы. Начала спускаться вслед за ним по лестнице.
- Но как? – не удержалась я.
- Ты что отца своего равняешь с этими пацанами? – говорит он, кладет руку мне на талию, помогая ускорить шаг. После всех тех обидных слов, что я ему сказала, он все еще помогает мне. Мой отец, переступив через свою гордость, всеми силами старается помочь мне. Неужели я и правда так плохо выгляжу, что он решил помочь мне… Словно мне конец, словно я раздавлена, словно иссохла, словно умерла…
Мне больно не от тех обидных слов, которые мне сказал Мерич, мне гораздо больнее от того, до какого состояния я довела Мерича. Это было несправедливо. Я словно столкнула его с обрыва к тому месту, от которого он пытался убежать. А он, такой другой, чувствующий не как другие, видящий по-другому. А я проигнорировала все это, я вела себя с ним, точно также как все остальные. А у меня не было на это права. Он не был таким как другие. Не важно о чем думала я, не важно чего хотелось мне. Я должна была подумать о нем.
Мы ехали в машине в гробовой тишине примерно пятнадцать минут. Все эти пятнадцать минут я пыталась представить, что твориться в темных закоулках мозга Мерича. Но я словно поднимаясь по ступенькам, падала снова вниз. Если ему сейчас плохо, то виной всему я. Я и мои выходки глупого подростка. Я огляделась вокруг, когда машина отца остановилась. Как же я могла забыть про это место? Ведь в этом отеле у него тоже было одно из его укромных уголков.
- Я тебя здесь подожду. Побудь там сколько тебе надо. Я буду ждать тебя… - говорит он. Я внимательно смотрю на него. Только сейчас заметила, что еще пару часов и начнет рассветать. Папа выглядит уставшим не меньше меня. У него круги под глазами, даже на обычно гладком лице проступили морщины.
- Спасибо… - тихо прошептала я. Только после этого открыла дверь машины и медленно вышла из нее. Не думая о том, что у меня почти нет сил, быстро вошла в отель и прошла к лифту. Я знаю, он все в том же номере. Мне не нужно уточнять где он на ресепшене. Самое странное, что никто даже не попытался преградить мне дорогу или спросить куда я направляюсь.
В отеле в это час довольно тихо и спокойно. Даже охранники, наблюдая из какой машины я вышла и куда направляюсь, не подали ни звука. Может даже в этом виде они узнали меня? Может быть…
Когда двери лифта остановились на нужном этаже, я вышла и направилась к его номеру. Я боялась. И от этого страха, все мое тело дрожало как ненормальное. Словно меня ежесекундно било током. Я прислонилась спиной к холодной стене, руками уперлась в дверь, сделала глубокий дох.
Если бы кто-нибудь мог придать мне сил!
Наконец, я оторвала спину от стены, постучалась в дверь, сама молилась при этом о том, чтобы он не поменял свой номер. Последнее, что мне сейчас нужно, в этот час встретиться лицом к лицу с кем-нибудь незнакомым и просить у него прощения. А после снова быть вынужденной выяснять, где он остановился. Но нет, где бы не останавливался, комнаты принадлежащие ему особенные, несущие на себе его отпечаток. Он ни за что не останется там, где был кто-то другой. Они все были обставлены так, как было нужно ему. Жёсткая кровать, небольшой платяной шкаф, возле окна кресло, предназначенное только для него… Но при этом всегда были вещи, очень роскошные вещи, которые он даже мог ни разу не использовать. И вот дверь потихоньку открылась. Я со страхом подняла голову.
Пожалуйста, только бы в номере не было бы другой девушки!
Наконец, после этой последней мольбы, я подняла глаза. Он так холодно смотрел на меня, что я готова была зарыдать. Но в этот раз, ставшие на сегодня моими врагами слезы не потекли из глаз.
- Твоя наглость меня не волнует. Просто оставь меня в покое. Забирай своего папашу и вали отсюда! – его голос звучит настолько холодно, словно он куском льда разрезает меня на части. Будто тяжелым камнем мне раздавили сердце.
- Мерич, пожалуйста… - только и смогла сказать я. Я даже не сразу не сообразила, что он будто был готов к моему приходу, он даже знает, что я здесь с отцом. Кто его знает, что мог сделать папа, раз он мне разрешил самой подняться в номер Мерича.
- Я же спал со столькими девушками, Кайла. Неужели у тебя совсем нет гордости? Ну тогда так, скажу тебе прямым текстом: Я тебя не хочу! Ты же такой язык понимаешь лучше… - говорит он, я закрываю глаза. Он будто пытает меня.
- Я от тебя не откажусь.
Пока его слова словно нож режут меня, я делаю шаг к нему. Одной рукой он все еще придерживает дверь.
- У твоего желания войти в эту дверь, может быть только одно разумное объяснение: в полной мере ощутить себя как те сучки. Ты этого хочешь? – после этого он едва касаясь проводит пальцами по моему телу… - Нет, ты мне не интересна. Я не подбираю остатки за другими.
Сказав это, он резко убрал руку. Он продолжал причинять мне боль, будто пытался убить меня таким образом.
- Я…………
У меня не осталось даже сил, чтобы что-то сказать ему. Он сделал шаг ко мне.
- Отстань от меня. Ты меня просто раздражаешь. Найди себе кого-нибудь другого для удовольствий. А еще держи своего папашу подальше от меня. Или, клянусь, я лишу его все, что есть.
Он рассмеялся.
Улыбкой, которой еще больше разорвала меня на кусочки.
- Кайла, такая чуткая, оберегающая тех, кого она любит. А сейчас, Кайла, будь хорошей девочкой и сделай так, как я сказал. Иначе твоему папочке придется жить на мусорке… - сказав это, он сразу вернулся обратно в комнату и громко захлопнул дверь прямо перед моим лицом.
Не знаю как, но спустя какое-то время, я едва живая вернулась к отцу. И даже если я ничего не стала ему говорить, мой вид живого трупа сказал ему все без слов. Когда он, не задавая лишних вопросов, завел машину, мысленно я была ему очень и очень благодарна.
Я хотела сейчас отдаться во власть депрессии, ни с кем не говорить. Это было все, чего мне сейчас хотелось. Еще раз мысленно прокрутить случившееся, еще раз помучить себя. Не проронив больше ни слезинки, еще раз пережить все это в своей голове. Вся вина на мне. И я сама должна наказать себя.
Я сморщилась от боли в глазах, года солнце взошло и лучи его проникли в мою комнату. Я начала ворочаться в кровати, пытаясь укрыться от солнца. Сил у меня почти не осталось, но и уснуть я тоже не могу. 
Когда дверь в мою комнату резко открылась, я сразу натянула одеяло на голову. Я и так уже была как приведение. У меня почти не осталось слез. Я сама будто свеча растаяла.
- Кайла!
Услышать свое имя из уст мамы, это как колыбельная. Она подошла ко мне. Я вылезла из под одеяла и теперь широко открытыми глазами смотрела на нее. Что ты ту делаешь, мама?
Кажется я издала только какой-то непонятный стон. Мама взяла мою руку в свою. Внимательно посмотрела на меня. В ее глазах помимо волнения читался и страх. Интересно, как я сейчас выгляжу?
- Доченька, я рядом. С тобой все будет хорошо… - говорит она. Не знаю как, но я смогла отвести взгляд. Да, я это сделала. Я убрала руку.
- Ты не подождешь внизу с папашей, который испугался, что не сможет справиться с дочерью-брошенкой? – говорю я.
Мама, часто моргая, внимательно смотрит на меня. Наверное, единственное разумное объяснение, пришедшее ей сейчас на ум: я несу чушь оттого, что не спала всю ночь.
- Мама, прежде чем пойти в школу, мне нужно переодеться и собраться.
Когда она наконец вышла из комнаты, я с трудом встала с кровати. Натянула на себя первое попавшееся, после расчесала и собрала в пучок волосы. Даже если мне и удастся хоть немного закрасить синяки под глазами, справиться с краснотой глаз мне точно не удастся.  Решила не обращать на это внимание. Прихватила свою сумку.
Когда я спустилась вниз, отец с матерью с волнением смотрели на меня. Мои трусливые родители!
Я села напротив них, откашлялась.
- Прекрати смотреть на меня как на помешанную. Говорит нам не о чем… Меня бросили. Да, мне плохо, но руки я на себя не наложу. Я в курсе совершенных мною ошибок. Мне хватило пары часов, чтобы все обдумать и хватило того, чтобы понадрывать себе душу. Да, двух часов оказалось достаточно для этого. И прекратите так смотреть на меня! – сказала я, морщась.
Отец будто немного расслабившись, откинулся в кресле. Мама приоткрыла губы, чтобы что-то сказать, но я движением руки остановила ее.
- Из-за вас я никогда не чувствовала себя свободной. Из-за совершенных вами ошибок я чувствовала только боль. Знаешь, мама, я виню во всем этом не только отца. Ты могла в свое время переубедить его, мама. Ты могла пойти за ним, ты могла хоть что-то попробовать. Но нет, ты была слишком гордой для этого. Ты вырастила меня одна. Я тебе очень благодарна. Но все же, ты не стала для меня отцом. Ты и не смогла бы. Не вини себя в этом. Но я не буду такой как ты. Не волнуйся, я не про то, что беременна. Папа, не волнуйся, он не делал ничего со мной такого. Будь спокоен. Мало того, он в тех заведениях, которые так шокировали тебя, никому не позволял дотронуться до меня. Думаю, сказанное тебя немного успокоит. А вот за то, что он приходил в твой дом без спроса, я прошу у тебя прощения.
Мне нужно было вздохнуть. Я попробовала сделать это. А они ошарашенно продолжали смотреть на меня.
- Мама, я не такая как ты. Думайте обо мне, что хотите. Но я не откажусь. Мне наплевать, что обо мне будут говорить окружающие. Я от него не откажусь.
Мама снова приоткрыла рот, чтобы что-то сказать. И я вновь взмахом руки остановила ее.
- Да, я знаю, я еще слишком молода. И может со временем я и повстречаю любовь всей своей жизни. И да, конечно же, ваша дочь достойна лучшего. Да, я могу быть гораздо счастливее. Да, я уже выучила все эти ваши слова. Но это не то, чего хочу я. Мама, я не хочу, спустя годы, сидеть рядом с мужчиной, которого люблю всю свою жизнь, хотеть коснуться его и не делать этого. Мне жаль. Может вам не нравится мое поведение, но я такая какая есть. А сейчас я иду в школу. Прости, папа, я сегодня не буду завтракать. Но не переживай, обещаю, в школе я обязательно чего-нибудь поем… - сказав все это, я спокойно встала с места, не дав им шанса что-либо сказать, направилась к выходу. Хотя, по их виду было понятно, что сказать им сейчас особо нечего. 
Выйдя на улицу, глубоко вдохнула свежего воздуха и направилась к месту, где останавливался школьный автобус. Я должна быть сильной. Я по крайней мере должна выглядеть такой в глазах других. Тот запас слез, что еще остался у меня, уж точно не предназначен им. Я не стану плакать перед ними.
Я не позволю никому, даже ему, настроить меня против него………