find each other

2.

Холодная вода приятно щекочет кожу и заставляет прийти в чувства, раскладывая мысли по нужным полкам.
Стоя под душем, Луис аккуратно дотрагивается до царапин, укусов и синяков которые приносили невыносимый дискомфорт.

—Опять тётушка будет ругаться, —Прошипел мальчик.

Конечно, душевную боль, которую испытывает Луис, никак нельзя сравнить с физической. Даже сильная зубная боль или боль из-за почек ни в какое сравнение не идет с душевной. А может просто нужно смеряться с тем, что его душа-птица сгорает до пепла. Остается оболочка человека, который продолжает жить, учиться, иногда даже шутить и улыбаться... Только глаза перестают светиться, покрыты пеплом. Он понимает, что внутри него что-то умерло. Что-то очень важное.

Бледная, мраморная кожа была очень чувствительной. Особенно, в зоне ключиц. Там часто виднелись следы от зубов, засосы и синяки, которые долго могли не проходить, а некоторые вовсе оставляли шрамы и не приятные воспоминания о себе. Капельки воды лишком эротично стекали по выпирающим ключицам. Луис был очень тощим мальчиком. Слишком женственное тело, впалый живот, выпирающие рёбра и ключицы, тонкие ножки и худые ручки. Недавно покрашенные в рыжий цвет волосы, были немного запутаны. Ребёнок. А ведь у Луи скоро день рождение, ему уже будет целых пятнадцать лет.  Но есть ли смысл праздновать то, что ты на год ближе к смерти? Нежелание повышенного внимания к себе это тоже нормально. Ну скромный человек. Очень скромный. Сам поздравлять не умеет и что-то ж надо говорить в ответ на все поздравления. Что б только не обидеть. Как иронично...

К слову, где же находился Луи? Мужская раздевалка. Небольшая комнатка с двумя кабинками для душа, лавочками и вбитыми в стенку вешалками. Санитарные нормы тут конечно на «высшем» уровне, поэтому смешанный с потом запах хлорки, давил на ноздри. На самом деле, Луи не очень приятно стоять под ржавой водой, на грязном кафеле, но иначе прийти в себя, будет очень сложно. Воспоминания нагло лезли в голову, заставляя жгучие слёзы щипать красные щёчки. Все издевательства, оскорбления, побои, разве он заслужил это? Этот вопрос крутится в голове, уже не один год... Такое чувство, что жизнь просто отыгралась на бедном, одиноком мальчике. А вот привычка, облизывать солёные от слез губы, все та же.

Послышался скрип двери. В дверном проёме стоял до боли знакомый высокий парень, скрестивший руки на груди, и прищурившись осматривал голое тело.

—Здравствуй, —Улыбчиво вымолвил Ник.

Он медленным шагом подошёл к мальчику, выключил холодную воду и обнял со спины, касаясь горячими губами, идеальных скул Лу.

—Ты такой холодный, нужно тебя согреть,—Прошептал на ухо своей "зверюшке" Ник.
Он ласкал на сей раз, не доставляя боли. Проводил языком по венкам, слизывал холодные капельки воды и прикусывал маленькую серьгу в ухе младшего. Нежно целовал выступающий кадык, запуская руку в запутанные волосы. Младший забыл как дышать, стараясь не двигаться лишний раз.

—Н-ник, н-не делай прошу, —Рыжий опрокинул голову назад, упираясь затылком об плечо старшего, когда внизу живота приятно закололо и потянуло. Не любил он эти нежности. Лучше пусть изобьет до смерти, чем будет целовать и хозяйничать по девственному телу мальчика. Луис сопротивлялся как мог, но тело желало большего. Тело желало Ника. Рыжеволосый укусил старшего за руку, стараясь вырываться из смертельной хватки, но брюнет даже не дёрнулся. Ник развернул младшего к себе лицом, и прижал к стене, рукой хватая за горло и сжимая до появления новых синяков.

—Ты же моя зверюшка? —Наклоняя голову влево, спросил Николас, не ослабляя хватку. Кислорода катастрофически мало. Очень мало.

—Н-нет, —Выхрипел рыжий, одновременно вдыхая последний "глаток" воздуха.

Холодный пот, внешне проявляется обильной испариной на лице, крупные капли пота выступают на лбу, звуки постепенно угасают, ощущение, что в ушах  вата. Перед глазами туман или молоко, в котором Луис просто забывает как дышать и тонет. Все происходит довольно быстро, две секунды, три... А потом - Пустота и ничего не помнит. Только лишь, как упирается носом в чью-то грудь, и втягивает приятный запах одеколона.