find each other

4.

Вставляя ржавый, немного желтоватый ключ в дверной замок, прокручивая им три оборота влево, Луис отдёргивает деревянную ручку двери на себя и заходит в квартиру. Предварительно щёлкнув включателем, снял бардовые кеды. Кинул, старый, дряхлый, где-то рванный рюкзак в сторону и отправился на кухню, в поисках «чтобы проглотить?» Открыв маленький холодильник, там обнаружилось только 3 яйца и пачка молока, не считая гнилого яблока. Закатив голубые глаза, хлопая холодильником, мальчик бурча что-то себе под нос, понимая, что сегодня он остался без ужина, направился в соседнюю комнату.

В маленькой, холодной комнатке не было совершенно ничего. Ни крошки, ни пылинки, ни капельки, ни звука. Только один старый, в каких-то местах дырявый зелёный диван. Напротив расположился маленький столик, а в дальнем левом углу небольшой серый шкаф. Это была такая совершенная пустота, что в ней можно было захлебнуться. Лишь ослепительно-белоснежные стены и точно такой же потолок. И пустое пространство между мебелью, которое будто наваливалось своими невидимыми лапами на всех, кто заходил в этот прямоугольный параллелепипед. Через эту пустоту не хотелось проходить к спасительным окнам, так как она сама словно проходила сквозь тебя, окутывала и пронизывала насквозь. В этой оглушительной пустоте можно было промокнуть, распасться на молекулы, раствориться... Умереть.
Расстёгивая узкие джинсы, мальчик вспомнил про салфетку с номером, что дал ему странный парень, возле булочной. Он достал мятую бумажку с номером. Медленно, стараясь не разорвать ее на части, разворачивал уголки. Номер телефона, написанный чёрной гелевой ручкой немного размазался, но разглядеть вполне возможно. Доставая древний, навороченный телефон его тётушки, включая экран и тыкая пальчиками по сенсору, сохранил номер. Кидая гаджет бесцеремонным образом на пол, подросток стягивал с себя футболку, открывая вид на растерзанное тело.

На самом деле, Луис не чувствовал, что принадлежит себе полностью. Его тело, как и он сам, были под влиянием другого человека. Ника. Укусы, синяки, были подтверждением этому. Он его. Только его. Пусть все об этом знают. Если было бы возможно, он бы привязал худощавое тело к себе, и никому не разрешал прикасаться к нему.

Оставаясь лишь в нижнем белье, Лу укатался с головой в одеяло и зажмурил голубые глазки. Одна мысль, прошлась мурашками по душе мальчика. Это его новый знакомый. Рядом с ним так спокойно на душе, так уютно. Словно большой, рыжий кот, которого хочется обнять, и греть собственным теплом. Потискать за ушком, и дать возможность лизнуть себя по носу. Окутать в объятьях и никогда не отпускать.