- Ты хоть раз за время нашего знакомства, - она шумно сглатывает и смотрит мне прямо в глаза, заканчивая вопрос, - сказал мне правду?
«Ни разу», - молчу я, едва задерживая косую ухмылку на своих губах, чтобы она видела: мне действительно всё равно. Мне действительно плевать на блестящие слезинки с горошину на её бледном личике, на дрожащую нижнюю губу, которую она закусывает в бессилии. Она прекрасна в своём отчаянии, которое я подарил ей со всей искренностью, на которую только был способен.
- Когда ты сказал, что любишь меня, на самом деле ты... - её голос срывается, хрипнет и затихает у меня в голове, словно старая родительская кассета.
Я задыхаюсь своими больными убеждениями, через которые переступить не могу вот уже больше пятнадцати лет. «Никогда не любил», - проглатываю вместе со внезапной болью в сердце.
Не любил.
Никогда.
- Пожалуйста, скажи мне правду в последний раз, - просит она, вытирая влажные дорожки на щечках своими маленькими ладошками, которые мне безудержно хочется взять в свои и окутать теплом, которое, я чувствую, ей необходимо.
Мне необходимо.
Она слишком многого требует от меня, заставляя бороться, глотать слюну чаще обычного, вынуждать себя снова и снова вспоминать о боли. Я мнусь на месте, не в силах преодолеть в себе страх снова потерять то, что люблю. Того, кого люблю. Наверное, это очень глупо выглядит, когда я сквозь зубы выдавливаю «Ненавижу тебя» и чувствую, как внутри пустеет с каждым словом всё больше. Как под напором слов грудная клетка расходится, обнажая привычную пустоту внутри и уже давно остывшее сердце. Ненавижу это чувство, когда к горлу подступает осознание неправильности того, что делаю, когда оно застревает там так, что воздух в легкие не заталкивается. Я никогда не преодолею это, поэтому даже не пытаюсь.
- Я жалею, что так много времени потерял с тобой, хотя мог бы уже жить счастливо, строить карьеру юриста... - не заканчиваю, потому что прилетевшая мне в щеку пощёчина обжигает и прожигает почти насквозь. Заслужил. Каюсь. - Я мог бы уже жениться, - заучено и почти замучено усмехаюсь, потираю ушибленное место, не обращаю внимания на её растерянный взгляд. - Завести детей, водить их в детский сад, а может - даже в школу уже, кто знает.
Ей больно это слушать, мне - говорить. Но это ничего не меняет, мы оба знаем. Она до безумия мне нужна, хотя безумия и без неё во мне предостаточно, даже более того. Она всегда смешно морщится, когда злится. Закусывает губы, когда думает. Поправляет волосы за ухо всегда на автомате, не задумываясь. Смотрит на часы, когда спешит, через каждую секунду. Она потрясающая настолько, что мне до неё, словно до вчерашнего заката, который уже не вернуть.
