Жива?

800 16 0
                                    

Вода в ванной уже остыла, стала практически ледяной, а я продолжила сидеть, положив руки на колени, смотря в одну точку. Моё тело не подавало никаких жизненных действий, лишь стук сердца в груди говорил мне о том, что я всё еще живу своей никчемной жизнью.

— Вася? — Краем уха я слышу, как Кирилл пытается открыть дверь, но у него ничего не получается из-за замка, на который я закрылась, чтобы никто не мог потревожить моё личное пространство.

— Лис, я тебя очень прошу, открой дверь. — Кирилл запаниковал, ведь я не отвечала на его вопросы, а молча сидела в воде. Я слышу, как замок не выдерживает его грубой мужской силы и он с грохотом падает вниз.

— Господи, Василиса, сколько же ты тут уже сидишь? Простынешь ведь, а вода то какая. Зачем ты это сделала? — Словно маленькую девочку, Кирильчик вытаскивает меня из ванны, окутывая в тёплый халат и несет в комнату, в постель.

— За что? — Еле выдаю я, а глаза стали стеклянными, благодаря темноты, ему не удалось увидеть мои бесцветные дорожки от слёз.

— Почему? Как? — Моя речь хаотична и практически невозможно разобрать, что я хочу сказать.

— Ну тише, иди ко мне, — я вижу и ощущаю его поддержку, но мои эмоции просто разрывают грудную клетку от переизбытка боли.

*За три часа до этого*

После того, как Кирилл сделал мне предложение, то моя жизнь заиграла разными красками всех цветов радуги. Сердце бешено колотилось и грозилось бухнуть в пятки, каждый удар отражался в голове.
Я пыталась решить те проблемы, которые так любезно оставил бывший директор, прихватив с собой несколько сотен тех денег, которые ему не принадлежали и только по этой причине у клуба была недостача. Кири хотел продать клуб, ведь тратил больше, чем зарабатывал.

Мне в руки попал белый конверт. На нём было написано лишь моё имя и любопытство взяло вверх. Распечатав, я увидела фото старой женщины в белой рубашке. Она выглядела старше своих лет.

— Что такое? — Кирилл заметил на моём лице удивление, боль, ностальгию. Перевернув фото, он прочитал вслух «Твоя мать жива».

— Разве это возможно? — я подняла взгляд на него, читая в них сожаление. Мы оба выглядели, как два истукана, пытаясь понять, кому в голову могла прийти столь не смешная и глупая шутка? Это несерьезно.

Карточный долгМесто, где живут истории. Откройте их для себя