В жизни юной Ассоль нет ни алых парусов, ни моря, ни сказок. Зато есть мрачные тени, старший брат и театр, в котором можно забыться. Волей случая ей выпадает шанс на побег из родного провинциального города, но только вот хватит ли сил, если тени сг...
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
Домой возвращаться Ассоль не хотелось.
Мать звонила уже третий раз, когда они с Марком сидели за столиком у фудкорта. Людей днем в будний день было мало, и Ассоль, перемешивая ложкой черничное мороженое, без интереса вглядывалась в посетителей и персонал торгового центра.
Марк сидел рядом, уложив руки на груди. Его темные глаза были обращены к сестре, и, хоть Ассоль догадывалась, о чем он думает, разговаривать ей не хотелось. Марк мороженое не ел. Не любил ни холодное, ни сладкое.
Экран телефона погас. Ассоль вздохнула, отодвинула его подальше от себя.
— Она будет в ярости, — с какой-то лукавой улыбкой сообщил Марк.
— Я знаю. — Ассоль зарылась пальцами в длинные пепельные волосы, спутала их. Мать, скорее всего, уже позвонила Кашнееву. Уже все узнала. Она не даст и слова ей сказать — ей глубоко все равно, как Ассоль старалась. Факт: Боровик этими стараниями не впечатлился. — Она просто убьет меня.
— Не драматизируй. Все будет не так плохо, если ты наконец ответишь. Она, по крайней мере, не будет на тебя злится из-за того, что ты не берешь трубку. Верно?
Ассоль потупилась в свое мороженое.
Разговор с Кашнеевом после был и того хуже. Мастер вернулся, проводив Рождественского (и обсудив с ним других кандидатов?), и уже не скрывал своего крайнего недовольства.
— Кажется, я ясно выразился. — Хмуро сообщил он, насупившись. — Принимайте. Любые. Предложения. Объясни мне, Ассоль, чем именно тебя не устроило предложение Рождественского? Или может быть тебе он сам не понравился? Ты предпочитаешь, чтобы тебя курировали только блондины? Женщины? Те, кто носит только черное и белое? Я не понимаю, милая моя. Решительно не понимаю.
