Ужасный шторм

7

После долгого обдумывания вопросов для завтрашнего интервью с Джейком, я возвращаюсь с работы домой, скидываю обувь и бросаю плащ на подлокотник дивана, а сумочку на кофейный столик.
Симона сидит на кухне. Мы с ней делим скромную квартиру с двумя спальнями на первом этаже в Камдене, которую нам сдает брат Симоны. У нас вполне разумная рента благодаря тому, что Марк и Симона очень близки, иначе бы мы не потянули эту квартиру.
Я иду на звук кипящего чайника.
– Хочешь? – спрашивает она, держа в руках баночку кофе.
– Было бы не плохо, спасибо.
Я беру печенье из шкафа, Симона подает мне мой кофе и вместе с печеньем в руке, я следую за ней обратно в нашу маленькую гостиную. Я сажусь рядом с ней на диван, положив пачку печенья между нами.
– Как прошел день? – спрашиваю я, засовывая печенье в рот.
И на этой ноте я могу начать свой рассказ о новом повороте в моей ситуации с Джейком. "Как прошел твой день, Симона? О, ты спрашиваешь меня о том же? Что ж, завтра утром я буду брать интервью у Джейка Уэзерса!" – ну, а дальше много криков Симоны и может, немного моих.
– Хорошо, – отвечает она, заправляя свои светлые волосы за уши. – На самом деле, день был просто чудесным! – Симона поворачивается лицом ко мне, подгибая под себя ноги. – Мы заключили контракт с "Пеннерс"!
– Да ладно?!
– Да! А после Дэниел пригласил меня в свой офис и сообщил, что повышает меня до старшего менеджера по рекламе!
– Вау! – визжу я.
– Я знаю! – Симона кричит в ответ.
– Это восхитительно, Симона! Я так рада за тебя! И чертовски горжусь! – я позволяю ей обнять меня, стараясь не пролить на нее кофе.
Симона работает в рекламном агентстве. Она годами работала над контрактом с "Пеннерс", так что я понимаю, что значит для нее эта сделка. Симона любит свою работу и видимо, очень хорошо с ней справляется. А еще она просто потрясающе красивая и сама порой не понимает, какое влияние оказывает на мужчин: длинные, волнистые, светлые волосы, огромные голубые глаза и сливочного оттенка кожа. Она умная и добрая, просто замечательная и я безумно ее люблю.
– Мы должны это отметить! – говорю я, пребывая в восторге от собственной идеи. – Я должна была ужинать с Уиллом, но я отменю встречу. Поэтому можем разодеться и пойти выпить пару коктейлей в "Мандарине".
– Нет, – останавливает меня Симона, – ты не можешь так поступить с Уиллом.
– Могу и поступлю, – смеюсь я над собственной шуткой.
– Вот дурочка, – Симона пинает мою ногу своей, посмеиваясь.
– Ты бы поступила так же, – отвечаю я с усмешкой.
– В точку!
– Слушай, он поймёт, Уилл очень понимающий мужчина, – крошки рассыпаются на мою футболку, когда я откусывала печенье. Я стряхиваю их. – Мы сегодня не планировали ничего особенного, просто ужин. Серьёзно, ты и я – будем сегодня праздновать. Я прямо сейчас позвоню Уиллу.
Честно говоря, немного алкоголя поможет мне успокоить мои расшатавшиеся нервы, от всей этой истории с Джейком. А Симона – мой самый лучший напарник для употребления коктейлей!
– Ты уверена?
– Абсолютно, – усмехаюсь я.
– Значит, мы сегодня повеселимся!
Я ставлю кофе и достаю телефон из сумки.
На экране высвечивается сообщение от Викки.
"Удачи завтра, дорогая. Как только закончишь с Джейком, жду тебя в своем офисе, со ВСЕМИ подробностями! ;)".
Подмигивающий смайлик. Господи, она говорит об этом, как о чертовом свидании! Сладкая дрожь пробегает по моему телу, от одной мысли об этом. Господи, Тру, возьми себя в руки!
Во–первых, Джейк слишком хорош для меня и всегда был. Во–вторых, это всего лишь интервью, и в–третьих, у тебя есть очень хороший парень по имени Уилл. Именно тот, с которым ты сейчас собираешься отменить свидание.
Я опираюсь на спинку дивана и набираю номер Уилла.
– Эй, детка, – воркует он в трубку. – Ты в порядке?
– Да, все хорошо... сильно ли ты разозлишься, если я отменю наш сегодняшний ужин? Симона сегодня заключила контракт, над которым корпела несколько последних лет, и еще узнала, что ее повысили до старшего менеджера по рекламе! Я хотела отпраздновать это событие с ней.
– Конечно, я не против. Хорошо проведи время! И передай мои поздравления Симоне. Перенесем наше свидание на завтра, дорогая?
– Конечно.
– Люблю тебя.
– И я тебя.
Я заканчиваю разговор и откладываю телефон на стол.
– Надевай свое самое лучшее платье, – говорю я Симоне, ухмыляясь, – потому что сегодня вечером ты и я празднуем!
Я быстро принимаю душ. Высушив волосы феном, я выпрямляю их утюжком. У меня темные, густые, вьющиеся волосы, точнее говоря, непослушные. Я всегда распускаю их, надеясь, что таким образом они будут не так сильно виться. Свои абсолютно непослушные волосы я унаследовала от мамы. Она пуэрториканка, а мой папа – англичанин. И нет, я совершенно не похожа на Джей Ло. Ну, может быть, только попой, она у меня такая же большая, как у нее.
Мои родители познакомились, когда папа гастролировал по Америке со своей группой "Зе Рифтс". В то время мама училась на первом курсе университета. Чтобы получить высшее образование, маме пришлось переехать из Пуэрто–Рико в Сан–Франциско. Это был серьезный шаг для нее и ее семьи, так как она была первой, кто пошел учиться в университет. Мой папа выступал с концертом у неё в университете. Это была любовь с первого взгляда. Они провели четыре дня, на которые отец прилетел в Сан–Франциско, вместе. После того как папа уехал на гастроли, они продолжили общение. А потом, шесть недель спустя, мама узнала, что беременна мной. Ей было только восемнадцать, а папе – двадцать три. У них еще все было впереди. Папа вернулся в Сан–Франциско и им предстояло сделать выбор. По их словам, вариант "избавиться от меня" они даже не рассматривали, но кто–то из них должен был пожертвовать чем–то. Папина музыка или мамино образование.
Мама уступила. Она сказала отцу, что материнство для нее важнее всего, ведь будучи совсем маленькой, она потеряла свою маму.
Она рассказала эту новость своему отцу и его реакция была ужасной. Он поставил ей ультиматум: либо я и мой отец, либо он и её родные. Мама выбрала нас, и он отрёкся от неё, вся семья отреклась. Поэтому она покинула Сан–Франциско, оставив свою мечту позади, и стала гастролировать с папой и его группой. Они пытались жить семьей в постоянных гастролях, но с маленьким ребенком это оказалось невозможным. Поэтому, в конце концов, отец решил покинуть группу. Они вернулись в Англию в Манчестер, откуда мой отец был родом и поженились.
Первые два года моей жизни мы прожили в доме моих бабушки и дедушки, потому что родители не могли позволить себе свой собственный дом. Именно тогда мы переехали в дом по соседству с Джейком.
Иногда мне кажется, что я разрушила все планы своего отца стать великим музыкантом и лишила маму шанса построить свою собственную карьеру. Никто из них никогда не обвинял меня в этом, и я знаю, что родители рассердятся, если узнают, что я так думаю. Но больше всего я переживаю из–за отца. Я понимаю, как музыка важна для него и как невероятно сложно ему было отказаться от нее.
Я крашу ресницы чёрной тушью, затем накладываю золотистые тени на веки, которые подчеркивают шоколадный цвет моих глаз, и напоследок наношу бледно–розовый блеск на губы. Я решила надеть свое длинное черное платье и серебристые туфли к нему. Я беду клатч, складываю в него блеск и туш, и последний раз осматриваю себя в зеркале. Не плохо, Тру. Не идеально, но и не плохо.
Я встречаю Симону в прихожей.
– Ты выглядишь великолепно, – говорю я.
На ней светло–голубое пышное платье, прекрасно сидящее на ее изящной фигуре. Она покачивает бедрами: – То же самое могу сказать о тебе, красотка!
– И это та, которая называет меня дурочкой, – я качаю головой, посмеиваясь над ней. – У тебя есть ключи?
Она болтает ими в воздухе.
– Тогда вперед!
Симона закрывает замки, и мы выходим в ночную прохладу, направляясь к нашей местной забегаловке, к самому знаменитому коктейль–бару "Мандарин".
Удивительно, но в нем довольно много людей для вечера четверга. Мы заказываем кувшин "Маргариты" и отправляемся за свободный столик. Я разливаю напиток по бокалам.
– Выпьем за мою прекрасную и очень умную подругу! Однажды ты будешь руководить компанией! – поднимая бокал, произношу я.
Хихикая, мы с Симоной чокаемся. Я делаю глоток "Маргариты", ощущая, как алкоголь стекает по горлу, успокаивая нервы. Это именно то, что мне сейчас нужно.
– Ну, как дела в журнале? – спрашивает Симона.
Я взрываюсь смехом. И так, поехали...
– Я… эм... завтра беру интервью у Джейка Уэзерса.
Ее рот открывается в форме буквы "о".
– Да. Именно так, – киваю я.
И вдруг Симона начинает пищать, привлекая к нам несколько недовольных взглядов.
– Прости, – смущенно произносит она.
Глядя на нее, я не могу сдержать смех.
– Ладно, – говорит она, успокаиваясь и обмахивая свое лицо руками. – И у тебя есть какая–то важная причина, из–за который ты сообщаешь мне это только сейчас?!
– Твоё повышение, именно его мы сейчас здесь празднуем. Я не хотела говорить о Джейке, чтобы эта новость затмила твой праздник.
– Хм... – Симона глупо смотрит на меня. – Я бы в любой день согласилась на то, чтобы Джейк Уэзерс затмил мое повышение, – отвечает она, подмигивая.
Я закатываю глаза.
– Так как ты получила интервью? Я предполагаю, договаривалась не ты.
– Вики сделала это.
– Как, чёрт возьми, у неё получилось выбить интервью с Джейком? Она не упоминала,что знает тебя?
Я прокручиваю в голове разговор с Вики и отрицательно качаю головой.
– Она не объясняла, но не думаю, что Вики пошла на подобное. В любом случае, мое имя не помогло бы ей заполучить интервью с Джейком.
Симона делает то выражение лица, которое использует всегда, когда речь заходит о Джейке, а я утверждаю, что абсолютно ничего не значу для него. Не то чтобы я постоянно болтала о нем...
– Держу пари, он будет просто счастлив увидеть тебя! Джейк знает, что интервью будешь брать именно ты?
Знает ли он?
– Не уверена, – я пожимаю плечами. – Мое имя знают люди из его команды, но я очень сомневаюсь, что ему интересно, кто именно будет брать у него интервью... и Джейк не будет счастлив, Симона. Мы не виделись целых двенадцать лет. Он совершенно точно забыл обо мне.
– Ну да, конечно, забыл, – она делает еще один глоток коктейля. – Абсолютно все забывают свою первую любовь.
– Я не была его первой любовью! – выкрикиваю я.
– Ты была его красавицей–соседкой, – говорит Симона, пожимая плечами. – Конечно же, ты была его первой любовью!
Я отчаянно качаю головой.
– И так, – произносит Симона, поднимая мой, а затем и свой бокал, – похоже, мы празднуем сегодня сразу два события!