между двух огней

Шёпоты и крики

   Обезумев от ужаса, я начала дергать руками и ногами. Прозрачная ледяная вода сводила мышцы. Стараясь найти дно, вертелась как юла, но повсюду только прозрачный плен. Воздух начал заканчиваться, обжигая лёгкие сдавливать грудь. Мысленно звала на помощь хоть кого-нибудь.

   Выдергивая из водяного плена, кто-то швырнул меня на твёрдую землю. Откашляв из лёгких воду, я вдохнула полной грудью и открыла глаза. Питер облокотился на камень, отряхивая мокрые руки.

— Чего истеришь? — Брезгливо бросил парень, косо смотря на меня.

— Я чуть не утонула! — Завопила, подрагивая от холода и стуча зубами.

— Это наказание, — я вопросительно посмотрела на него, не понимая отчество речь. — Ты моя игрушка, больше ничья, — он говорил крайне спокойно и даже добродушно. Забравшись на валун, Пэн устроился удобней. — Раздевайся.

— Чего? — От такого заявления, мои глаза стали как два шара для боулинга. — Ты берега не попутал?

— Какая же ты глупая. Я не люблю повторять, но для тебя, дуры такой, повторю. Раздевайся. Я считаю до трех.

    Играть в гляделки и испытывать опять его терпение мне не очень улыбалось. Для начала, необходимо узнать слабые места этого мальчишки, а потом уже играть на нервах. Отвернувшись от него, я стянула верхнюю одежду, которая была уже мокрой тряпкой и осталась в одних красных трусах, так как, ложась спать, лифчик сняла. Прикрывая грудь руками, я отшвырнула вещи ногой в сторону.

    Я ощущала горячий взгляд на своём теле. Он скользил по мокрой коже, от шеи, опускался по спине к пояснице и до ягодиц. Будто водили горячим камнем, нагретым на солнце. С мокрых волос стекали холодные капли, вызывая вздрагивания.

— А мне нравиться, — голос раздался совсем близко, прямо в ухо. Сильные пальцы сжали кожу на талии, вызвав табун мурашек, с ожиданием ужасного.

— Игрушки…– я откашлялась, вспоминая слова. — А игрушки у тебя часто ломаются?

    Резким движением Питер развернул меня к себе лицом и оценивающим взглядом быстро просканировал. Не отвлекаясь, провел пальцем по руке от плеча до локтя, где скрывалась грудь.

— Будешь хорошо себя вести, — он поднял обе брови вверх и наклонился ближе так, что я опять ощутила его тепло. — Долго протянешь.