Юри в который раз за утро поежился под пронизывающим взглядом Якова. Нервным движением поправил сползшие на кончик носа очки, из-под отросшей челки покосился на Виктора, увлеченно что-то ищущего среди папок в шкафу, и еле слышно вздохнул.
- Господи, ну что он так жмется? - постучал ручкой по столу Яков, трагически сведя брови. - Будто я заезжий пьяный прапорщик и зову его на сеновал!
Виктор зафыркал, пытаясь сдержать хохот, обернулся на Юри, не выдержал и расхохотался в голос.
- А что, разве нет?! - кое-как прохрипел Никифоров, держась за ребра.
- На сеновал заграничных барышень у нас водишь ты. А я уже стар для таких развлечений. Мне бы по-простому, на каток да по батюшке, - хмыкнул Яков.
Любитель «заграничных барышень» сполз по шкафу на корточки. Лицо Юри выразило крайнюю степень обиды и негодования: ему очень хотелось уточнить причину внезапного веселья, но подозрение, что ответ не понравится, перевесило.
- Ладно, посмеялись и хватит, - перешел на деловой тон Фельцман. Виктор глубоко вдохнул, выдохнул и встал. После чего почти не глядя достал из шкафа нужную папку, которую показательно искал минут пять. Яков хмыкнул, а Юри в немом вопросе приподнял брови. Никифоров пожал плечами, передал папку Фельцману и уселся на стул напротив Юри.
- Кацуки, - обратился к японскому фигуристу Яков. – Этот балбес, носящий звание твоего тренера, должен был донести до тебя - да, я ко всем своим фигуристам обращаюсь на «ты», привыкай сразу, - что перед нами стоит большая проблема в виде вашего с ним расписания. А именно - тренировать тебя и тренироваться самому ему будет физически невозможно.
Фельцман поднял руку, призывая к молчанию помрачневшего, готового разразиться гневной тирадой не иначе как трехжильного ученика. Юри перевел взгляд с одного на другого и нахмурился: они с Виктором так и не пришли к единому мнению по тому, как должны будут проходить их тренировки. Юри понимал, что если тот будет одновременно сам готовиться к выступлениям и параллельно готовить его, то просто надорвется. А отдавать подопечного другому тренеру Никифоров категорически отказывался.
- Вы хотите что-то предложить? - осторожно спросил Юри, косясь на Виктора.
- Яков! Мы же с тобой обсуждали! Юри мой фигурист и...
- Витя, заглохни! Никто твоего подопечного отбирать у тебя не собирается! Но и тебе покалечиться на катке я не дам! Забыл, как ногу ломал?! Так я напомню!
- Да я сам первому потянувшемуся руки переломаю! – вызверился фигурист и тренер в одном лице, вскакивая и сжимая кулаки. Юри вцепился ему в рукав, пытаясь усадить на место.
- Виктор!
- Я кому сказал? - повысил голос Яков, тоже вставая и опираясь широкими мозолистыми ладонями о стол. - Охолони, идиот!
С минуту они буравили друг друга недовольными взглядами, а потом Никифоров медленно сел на место.
- Давай сначала выслушаем, - попросил Юри, когда тот перевел на него взгляд. - Фельцман-сан прав: ты не можешь разорваться.
- Ты что, подумал, что я сейчас кинусь на дядю Яшу с кулаками? - Виктор криво улыбнулся, с интересом рассматривая вцепившуюся ему в рукав руку. Юри быстро разжал пальцы.
- Извини. Конечно, нет.
- Угомонились? - уточнил Яков. - Можно продолжать?
Юри еще раз извинился. Несогласный принялся задумчиво изучать побелку на потолке, всем своим существом выражая возмущение от одной мысли о том, чтобы с его учеником занимался кто-то еще.
- Так вот, в связи с тем, что у нас в сутках всего двадцать четыре часа и некоторым людям надо еще и спать, в отличие от... некоторых других, - со значением глянул на Виктора Фельцман, - я предлагаю разделить нагрузку между несколькими тренерами.
- Простите? - удивленно моргнул Юри.
- Объясняю: в то время как Витя будет ставить со мной собственную программу, тебя, Кацуки, мы сдадим в нежные руки другого нашего тренера.
- И на кого ты собираешься его спихнуть? Если Лебедеву, то только через мой труп!
- Сказал же - в нежные руки! - усмехнулся Яков, устраиваясь обратно на стуле. - Нет, не доходит? Ладно, даю еще подсказку - эта дама когда-то была твоим первым тренером.
- Наталья Ивановна? - удивленно выпрямился Никифоров. - Но она же всегда девушек тренировала!
- А теперь, по моей огромной просьбе, возьмет на этот год еще и Кацуки. Ну как, будешь возражать?
- Я что, совсем дурак?! Наталья Ивановна! Потрясающе! Дядя Яша, вы волшебник!
Виктор обернулся к ничего не понявшему Юри, глаза у него просияли удовольствием и предвкушением одновременно.
- Юри, это просто супер! С тобой будет заниматься Кочеткова! Я-то планировал напроситься к ней на пару занятий, а она будет твоим вторым тренером!
- Эм...
- Я не верю, что ты о ней не слышал! Кочеткова Наталья! Я, конечно, понимаю, что женским фигурным катанием ты интересуешься слабо, но ее просто обязан знать!
Юри нахмурился, пытаясь вспомнить, где же он слышал эти имя и фамилию.
- Она... Я могу ошибаться, но это же она первой прыгнула тройной аксель среди женщин? - неуверенно произнес Юри. - Верно?
- Бинго!
- Для тебя, Кацуки, это редкая удача, что Наташа решила тобой заняться, - заметил Яков. - Лучше нее никто тебе прыжковую базу не поставит и не отшлифует.
- За год мы, конечно, много чего исправили, но еще недостаточно, - согласно кивнул, подтверждая его слова, Виктор. - Ты можешь лучше.
- Я... постараюсь!
- Чтобы разнести вас по времени и как-то разгрузить нашего спортсмена-тренера, мы заберем у него утро понедельника и четверга, а также вечер среды. В эти дни ты, Кацуки, будешь работать под руководством Натальи Ивановны, - Фельцман открыл папку с расписанием и окинул Юри вопросительным взглядом: - Надеюсь, у тебя-то возражений нет?
Юри поспешно замотал головой: он был со всем согласен.
- Кроме того, утро пятницы, среды и вечер вторника ты будешь проводить в балетном классе с Лилией Михайловной. В программы она не полезет, но занятий без пользы для дела у нее не бывает.
Никифоров сочувственно покосился на судорожно сглотнувшего Юри.
- Совместные занятия - все оставшееся время, делите и тасуйте его как хотите. Воскресенье, соответственно, выходной. Вопросы?
- Скорее уточнение, - ответил Виктор. - Как ты Лилию-то уломал? Она же... эм... не особо меня любит.
- Ну так и не с тобой она заниматься собирается, - безмятежно ответил Яков. - А как я ее уговаривал, только мое и ее дело. Это ясно?
- Предельно. Спасибо.
- Кроме того, - продолжил Фельцман, постучав ручкой по расписанию, - во время совместных занятий к вам периодически буду присоединяться еще и я.
- Зачем?
- А будем делать из тебя настоящего тренера, Витя, - Яков ничего не забыл, и за сотворенное в прошлом году сумасбродство карать намеревался по всей строгости. - Или думал, тебе твой финт ушами даром пройдет? Нет уж. Захотел быть тренером - изволь учиться.
Отчитанный поморщился, но кивнул: справедливо.
- С медосмотром - это к Николаю Вениаминовичу, он ждет вас у себя в клинике завтра в девять. Процедуры стандартные, проблем быть не должно. Следующий осмотр - через две недели или по мере необходимости.
Яков задумчиво потер левой рукой подбородок. Замер, прищурился, изучая сидящих напротив него фигуристов.
- Что я забыл?
- Ключи от шкафчика и послать нас нафиг! - бодро отозвался Виктор, вскакивая и протягивая руку. Фельцман выдвинул верхний ящик стола и вынул два ключа с желтыми брелками, на которые были наклеены номера.
- Твой, как и был - третий, у Кацуки семнадцатый. Дальше сами разберетесь.
- Неужели поближе не нашлось, дядя Яша?! Это же в другом конце раздевалки!
- Витя...
Яков судорожно зашарил по столу в поисках чего-нибудь потяжелее. Под руку, как назло, попадались одни бумаги.
- Понял. Нас уже нет, - мгновенно сориентировался не раз получавший тяжелой папкой по макушке, подхватывая Юри под локоть и утаскивая за собой в коридор. Пока в них действительно чем-нибудь не прилетело.
