Король классической музыки

Глава 32

Влажный ветер с моря дул во все уголки Диснейленда. Вокруг сцены Питера Пэна были деревянные куклы и поддельные горы, напоминающие анимацию и украшения из сказки.

В середине сцены стоял темный семифутовый Безендорфер с гладкой блестящей поверхностью и яркими черно-белыми клавишами. Пианино стояло в одиночестве, но создавалось ощущение, что оно находится под прожектором.

Ци Му мало знал о пианино, потому что не изучал его слишком глубоко. Инструмент был дорогим, особенно модели более высокого качества. В те времена (его эпоха) только люди из хорошей семьи осмеливались учиться играть на пианино. Он был еще ребенком, когда впервые увидел, как кто-то играет на пианино.

Но, несмотря на то, что он не изучал пианино, музыка всегда была переплетена друг с другом. Ци Му слышал несколько фортепианных песен, в том числе произведения Бетховена, Чайковского, Вивальди и другие симфонии и этюды.

У Диснейленда действительно много денег, раз они даже могут позволить гостям играть на Безендорфере.

Однако, в то время как такое пианино считалось высококачественным обычными людьми, Ци му догадывался, что с детства до взрослой жизни, Мин Чен, вероятно. . . никогда не играл на пианино меньше девяти футов.

Bösendorfer был брендом мирового класса, но Ци Му однажды слышал в Венском симфоническом кругу сплетни, что в доме Бертрама было более десятка 9-футовых пианино Steinway.

И в настоящее время этот человек готовился играть перед большой толпой.

Ци Му прищурился, чтобы посмотреть на Мин Чена, сидящего на скамейке у пианино. В красном закате его спина была прямой. Кепка и солнцезащитные очки закрывали большую часть его лица, мешая людям рассмотреть, как он выглядит. Но все присутствующие были потрясены.

Потому что. . . на клавишах рояля была красивая пара рук.

Пальцы у него были длинные и тонкие, с отчетливо видными костяшками. На каждом пальце виднелись небольшие мозоли, явно от многолетней практики

Эта красота отличалась от рук Ци Му. Как и их владелец, руки Мин Чена были властными. Когда он нажал на клавиши, громкий и благородный Безендорфер вдруг затих и стал послушным, покорно ожидая, когда он заиграет.