Вчера было ясно, тихо и морозно. Я, как и думал, отправился на Перевал. Моя домоправительница попросила меня передать от нее записку ее барышне, и я не стал отказываться, коль скоро почтенная женщина не усматривала ничего странного в своей просьбе. Дверь дома раскрыта была настежь, но ревнивые ворота оказались на запоре, как при моем последнем посещении. Я постучался и окликнул Эрншо, возившегося у цветочных грядок. Он снял цепь, и я вошел. Юный селянин так хорош собой, что лучше и быть нельзя. Я на этот раз оглядел его с нарочитым вниманием; но он, как видно, прилагает все усилия, чтобы выставить свои преимущества в самом невыгодном свете.
Я спросил, дома ли мистер Хитклиф. «Нет, — он ответил, — но к обеду будет». Было одиннадцать часов, и я объявил, что намерен зайти и подождать, тогда он сразу отбросил свои орудия и пошел меня проводить — в роли, сказал бы я, сторожевого пса, но уж никак не заместителем хозяина.
Мы вошли вместе, Кэтрин была дома и занималась делом — чистила овощи для предстоящего обеда. Она смотрела более угрюмой и менее одухотворенной, чем тогда, когда я увидел ее в первый раз. На меня она едва взглянула и продолжала свою стряпню с тем же пренебрежением к общепринятым формам вежливости, как и тогда; в ответ на мой поклон и «доброе утро» она и виду не подала, что узнает меня.
«Вовсе она не кажется такой милой, — подумал я, — какою хочет мне ее представить миссис Дин. Красивая, спору нет, но не ангел».
Эрншо брюзгливо предложил ей унести все на кухню. «Уносите сами», — сказала она, отшвырнув, как только кончила, миску и прочее, и пересев на табурет под окном, принялась вырезывать птиц и зверушек из очистков брюквы, собранных в передник. Я подошел к ней, сделав вид, что хочу поглядеть на сад, и ловко, как мне думалось, неприметно для Гэртона уронил ей на колени записку миссис Дин. Но она спросила громко: «Что это такое?» — и стряхнула листок.
— Письмо от вашей старой знакомой, ключницы на Мызе, — ответил я, досадуя, что мой добрый поступок обнаружен, и убоявшись, как бы не подумали, что письмо написано мною самим. После такого разъяснения она рванулась было поднять листок, но Гэртон ее упредил. Он схватил его и положил в карман жилета, сказав, что письмо должен наперед просмотреть мистер Хитклиф. На это Кэтрин молча отвернулась от нас и, вынув украдкой носовой платок, незаметно приложила его к глазам, а ее двоюродный брат хотел сперва побороть в себе доброе чувство, но потом все-таки вытащил письмо и бросил на пол подле нее — со всей присущей ему неучтивостью. Кэтрин подобрала и жадно прочла; потом задала мне ряд вопросов о различных обитателях ее прежнего дома, разумных и неразумных; и, глядя в сторону холмов, проговорила, ни к кому не обращаясь:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Грозовой перевал
RomanceЕдинственная книга Эмили Бронте стала настольной для нескольких поколений девушек и девочек, мечтавших о романтичной любви. И пускай финал этой красивой истории мрачен, главные герои имеют множество недостатков, а описываемые ландшафты грешат однооб...