.Пусть каждый вкладывает в «хорошо» свои представления о хорошей жизни...
Мы не стремимся к бесконечному карьерному росту. Не собираемся идти по головам ради записей в трудовой книжке. Отказываемся от окольных путей, подлых обгонов, грязных махинаций. Мы не собираемся жить работой, чтобы носить обувь из крокодиловой кожи от Луи Вюиттона или ездить на габаритном «Хаммере». Ограничивать время личной жизни во имя материальных благ - это не для нас. Можно носить одежду популярной марки и быть счастливым в душе. Можно одеваться по высшему классу и быть несчастным. Можно жить хорошо и быть всецело удовлетворенным. У каждого свой выбор. Пусть каждый вкладывает в «хорошо» свои представления о хорошей жизни...
Живем легко - жизнью, не украшенной лейблами с громкими названиями. Для нас важно удобство, не марка. Можем купить на распродаже обычный вязаный свитер осеннего цвета, если к нему лежит душа. Это и есть самый важный момент при выборе вещи... У нас упрощенное отношение к работе: ее нужно выполнять профессионально, чтобы периодически двигаться по карьерной лестнице. Выполнил-получил. Без интриг, скандалов, подсиживаний. Настоящего профессионала не собьет с ног ни одна подлость. Ведь найдется такой же профессионал, который вовремя протянет руку помощи. И это не наивность - так и есть. Проверено на себе - за шесть лет работы в самой конкурентной сфере после политики, в журналистике...
Вдыхаем в наше пространство больше уюта. Степень уюта в доме не измеряется тем, в какой традиции исполнена ваша мебель - ар-деко или хай-тек. В окружающие вещи душу вдыхают люди. Прикосновениями. Душу можно вдохнуть даже в зажигалку за десять центов. «Роскошь должна быть, прежде всего, душевной», - говаривала мадам Шанель...
Обожаем покупать мелочи для кухни. Вчера после обеда в рыбном ресторанчике в Эминёню прошлись по магазинам: набрали кучу очень нужных, неочевидно нужных и совсем ненужных вещей. Разделочную доску из бамбука в форме дельфина, наборы салфеток с рисунком из разноцветных облаков, глупую машинку для нарезки лапши, кучу магниток с головами героев сериала «Lost», две грелки кричаще-оранжевого цвета, забавные контейнеры для льда с формочками в виде фаллоса, подставку для половника из нержавеющей стали... Апофеозом шопинга стал эпизод, когда Зейнеп выбирала шкатулку с бархатной подушечкой внутри для хранения «первого выпавшего молочного зубика вашего малыша»: «Мишуня, как думаешь, лучше шкатулочку из металла или дерева? Не знаешь, в какой из них зуб лучше хранится?» - «Нет, солнце. Пока все зубы у меня с собою, точнее на мне, во мне... Тьфу... Слушай, может мы сначала ребенка заведем, а потом подумаем о шкатулке для первого зуба?» Лицо любимой мгновенно грустнеет. Кладет «новинку сезона» обратно на полку, отходит в сторону. Почему так трудно отказывать женщинам? Беру шкатулку, кричу вслед Зейнеп, уже исчезнувшей в другом отделе: «Милая, я взял деревянную! По-моему, в ней зубику будет комфортнее...» Она выглядывает из-за полок с чистящими средствами, улыбается, посылает воздушный поцелуй... Я хочу дочку.
* * *
Размеренный снегопад сменился хлесткой метелью. Она разогнала предновогоднюю суету на улицах, нависла мертвенно-мрачными тучами над городом души, растормошила прежде аккуратно укрытую снегом землю. Стамбул опустел. Жители попрятались в своих домах, слушая прогнозы синоптиков. Слава Аллаху, в пятницу обещают ясное небо и значительное потепление. Плохой погоды век недолог...
Вот и мы затаились дома. Решили забыть обо всех делах, идеях, планах. Бывают дни, когда хочется просто валяться дома в теплой постели - без телевизора, радио, Интернета, телефона. Хочется думать в тишине, кутаться в толстое байковое одеяло, вытащенное по такому случаю из старинного дубового комода, попивать мятный чай с щепотью кардамона. Такие дни мы называем «просто так» - потому что они избавлены от распорядков, обязанностей...
Взглянув утром на разбушевавшуюся погоду, устраиваем очередной день из серии «просто так». Достаем из новогодних запасов жестяную банку с шоколадно-миндальными конфетами, открываем бутылку молодого итальянского вина, запрыгиваем в кровать. Накрываемся сразу несколькими пледами. Разных цветов. Так уютнее. Айдынлыг располагается в ногах, жалобно поглядывая на конфеты. Получив свою порцию сладостей, погружается в сон.
Я лежу на боку, смотрю на Зейнеп. Разглядываю ее родные черты. Прикасаюсь к щекам, порозовевшим от вина. Провожу пальцем по контуру чувственных губ. Мягкие, сухие, с матовым оттенком, всегда солоноватые от босфорского бриза. Моя рука проникает под ее ежевичную майку. Глажу спину по линии позвоночника. Выгибается кошкой, трется подбородком об мою щеку: «Не брейся вообще, хорошо?.. Возбуждает твоя щетина...» Я покусываю ее маленькое ушко. «Но борода старит...» Она мурлычет. «Наплевать... Ты мой... Для меня...» Зарывается под одеяло, задирает мою майку. Целует в пупок, щекочет его языком. Ее рука проникает под шорты. Я ничего не слышу, только удары сердца отражаются гулкими звуками в ушах. Это вино или страсть?..
К вечеру метель затихает. Все еще валяемся в кровати, раскидав пледы по сторонам. Жарко. «Я тебя так долго искал... И мне повезло, нашел...» Она лежит, подперев рукой голову. Отвечает хриплым после долгого молчания голосом. «Я боюсь тебя потерять... Нет-нет. Я не смогу тебя потерять, потому что никогда не отпущу от себя...» Айдынлыг поскуливает у двери. Напоминает о вечернем выгуле. Пора...
