<p dir="ltr">1. ЧЕСС-ХИЛЛ
<p dir="ltr"> На суше буря свирепствовала не меньше, чем на море.
Та же дикая ярость окружала и покинутого ребенка. Слабым и неискушенным
приходится самим изыскивать способы борьбы с бешеным разгулом слепой
стихии; мрак не делает различий; природа вовсе не так милосердна, как это
предполагают.
Правда, на берегу почти не чувствовалось ветра; в холоде была какая-то
странная неподвижность. Града не было. Но шел невероятно густой снег.
Град бьет, колотит, ранит, оглушает, разрушает, но снежные хлопья хуже
града. Мягкие неумолимые снежинки делают свое дело втихомолку. Если до них
дотронуться - они тают. Их чистота - то же, что искренность лицемера.
Ложась слой за слоем, снежинки вырастают в лавину; нагромождая обман на
обман, лицемер доходит до преступления.
Ребенок продолжал идти вперед в сплошном тумане. Туман на первый взгляд
представляется легко преодолимым препятствием, но в этом-то и заключается
его опасность: он отступает, но не рассеивается; так же как в снеге, в
тумане есть нечто предательское. Ребенку, которому по странной прихоти
судьбы приходилось бороться со всеми этими опасностями, удалось достигнуть
конца спуска и выйти на Чесс-Хилл. Сам того не зная, он находился теперь
на перешейке; по обеим сторонам от него простирался океан: достаточно было
ему в ночном тумане и снежной метели сделать несколько неверных шагов, и
он, ступив направо, упал бы в глубокие воды залива, а свернув налево - в
бушующие волны открытого моря. Он шел, не подозревая о том, что идет между
двумя безднами.
В те времена Портлендский перешеек имел необычайно суровый и дикий вид.
Теперь этот перешеек уже ничем не напоминает то, чем он был прежде. С тех
