Первым, что каждое утро вот уже четыре года видел Динго едва проснувшись - была надпись «Кардиссовский университет» вышитая серебром на уголке красной простыни. Снова закрыв глаза, парень уткнулся носом в подушку и лежал так, пока хватало воздуха. В конце концов, даже у выносливого Дина закончился воздух, и, вернувшись в положение «на спине», он простонал:
- Какая тварь придумала утро? - парень сполз с кровати прямиком на пол. Не дождавшись ответа, он недовольно повернул голову влево и закатил глаза. Простыня скомкана, одеяло неаккуратной кучей валяется в углу кровати, а сотни подушек, которые накопились их комнате за года врачевания медсестры Бэтти с ее «Сломанным конечностям нужен покой. Держи подушку и попробуй только дернуться ближайшие два часа», добросовестно валялись на полу. Одна из них, к слову, еще с незапамятных времен пылилась на люстре.
- Идиот, - закатил глаза Динго, поднялся на ноги и, раскинув руки в стороны, крикнул во весь голос: «Достоевский, где ты, скотина?!».
Дверь в комнату распахнулась и в проеме появился еще один парень. Долговязый, с еще сонными серыми глазами, насмешливо вздернутой бровью и едва сдерживаемым смехом.
- Чем тебе не угодил писатель? Ты хоть читать-то умеешь? - подстегнул друга Натаниэль.
- Ну, до чтения святых писаний, как у тебя, конечно, не доходило, но... - договорить Дин не успел - пришлось в срочном порядке уворачиваться от летящей в него статуэтки «Чемпион Кардисса». Описав дугу, серебряный «Дискобол» в миниатюре приземлился на подоконник, но весьма неудачно: греческий олимпиец лишился диска.
- Эй, религия в пробирке, это был мой трофей! - крикнул Динго.
- Зато отучишься говорить гадости о Святых Писаниях, - ответил Натаниэль, скрестив руки на груди. Религия была его больной темой.
Еще немного и они сцепились бы друг с другом, но проходящий мимо Николя - стройный, немного женственный и до умопомрачения стильный француз - вздохнул, сказал, что они - непробиваемые, putain de connards (фр. «ебанные придурки»), вытолкал Ната из комнаты и заявил Динго, что у него ровно две минуты, чтобы прй
ивести себя в божеский вид. Прежде чем закрылась дверь Натаниэль еще успел показать другу язык - словосочетание «божеский вид» явно было камнем в огород Дина.
