Как всё должно было быть

6. вот так вот

Неуклюже ловя свой ужин, Гилберт всё же вернул самообладание своим ногам. Парень ожидал чего угодно, он предполагал, что из окна в его сторону может полететь мебель, но даже не мог представить, что неприятности ему принесут собственные ноги. Хотя может проблема вовсе не в ногах, а в чем-то под ними? Может было что-то в этой темноте ночи, что поджидало его и хотело сравнять его с землёй? Блайт не смог удержаться, им внезапно овладело любопытство. Что же могло помешать ему в целости и сохранности добраться к невысоким ступеням при входе в дом?
В не ярком свете нарастающей луны Гилберт как можно тщательнее осмотрел место, его предположительной гибели. Ничего особенного он не нашёл. Повсюду были лишь молодые ростки обычного сорняка и мокрая земля. Но, кажется, на том самом месте, где его нога чуть было не провалилась во владения самого дьявола, что-то белело. Гилберт осторожно, не вызывая лишнего шума, поставил блюдо, которое крепко держал в руке, на нижнюю ступеньку крыльца и медленно подошёл к этому бледному пятну, немного промокшему и заметно испачкавшемуся в земле. Хотя можно заметить, что на фоне серой земли, оно всё же выделялось неизвестностью своего происхождения. Присев рядом, он не смог сделать ничего кроме как удивлённо ахнуть. Это была маленькая неприметная записка, подписанная аккуратнейшим из подчерков и адресованная ему. «Гилберту». Он мог с точной уверенностью сказать, что узнал бы этот подчерк и через десятки лет. На том самом листе бумаги было выведено его имя ручкой, которую держала в своей тонкой руке милая Энн. Придя в чувства, Блайт поспешил поднять письмо и нежным движением стряхнуть с него эту холодную и неподходящую к такому моменту грязь. Парень держал письмо в руке и легонько проводи большим пальцем по восхительно точно выведенным буквам.
- «Что же скрывается в тебе?» - прошептал Гилберта и пытаясь не примять и без того потрёпанные углы письма, спрятал его в нагрудный карман. Парень быстро поднял на ноги, подбежал к двери, на ходу подхватывая свою, уже забытую еду. Он направился прямиком в свою комнату, не оглядываясь и не пытаясь избежать Баша и его семейства.
Как только дверь в спальню была заперта, а еда оставлена на письменном столе, он подошёл к окну. Зажигать лампу сейчас займёт слишком много времени, так что единственным источником света в этом мире остаётся крошечная луна, медленно поднимающаяся по небосводу. Со всей осторожностью, которой в данный момент обладали его руки, трясясь от волнения, Гилберт достал письмо из кармана и ещё раз прошёлся глазами по подписи. Да это было действительно его имя, немного размытое, но можно было заметить особенности подчерка той самой рыжеволосой девочки. Парню пришлось ненадолго оторвать взгляд от письма, чтобы отодвинуть занавеску, которая мешала в полной мере свету проникнуть в комнату. Оперившись спиной о рядом находящуюся стену, Блайт принялся разворачивать сложенную вчетверо бумагу.
«Дорогой, Гилберт. - гласило письмо, от такого обращения со стороны своей возлюбленной у парня перехватило дыхание. - Мне жаль, [я была в замешательстве тогда] - не все слова удалось разобрать, Гилберт подозревал, что оно проделало не малый путь. - [Теперь] мне всё ясно. - глаза с жадностью бегали по строчкам, но от следующих слов они замерли, так как и сердце Блайта. - Я люблю тебя. - все три слова остались не тронуты обстоятельствами и непогодой, они были чётко прописаны и их нельзя было ни с чем спутать. - Энн. - снизу стояла подпись, благодаря которой отпали все сомнения.»
Было сложно поверить, что всё происходящее сейчас действительно является правдой. Правда то, что это письмо от Энн и правда то, что она любит его. Гилберт перечитывает всё ещё раз и ещё раз, пока слёзы счастья не заполняют его глаза, и он перестаёт видеть всё вокруг. « Она любит меня!» восхищённо думает парень. « ОНА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛЮБИТ МЕНЯ». Если бы от переполняющих эмоций в горле не стал бы ком, он бы закричал бы это на весь Эйвонли. Да что уж там, на всю планету. Там, в письме, была последняя строка. Она вызывала неподдельную улыбку, каждый раз, когда Гилберт дочитывал до неё, потому что в этом предложении заключался вся Энн. Его любимая милая и непревзойдённая Энн с двумя н. «P.S. Можешь пожалуйста вернуть мне мою ручку?» - на этом письмо заканчивалось.
- Да, конечно, ты можешь забрать свою ручку, так же, как забрала мои сердце и покой. - с этими слова парень направился к прикроватной тумбочке. Там лежало несколько книг, которые он не дочитал. Гилберт решил, что место между страницами одной из них послужит на время надёжным хранилищем для такой драгоценности. Тут же, на одной из полок хранилась её заветная ручка. Он достал её и крепко сжал в руке. И сразу же поспешил к выходу.
Ждать до утра у него не выдержало бы сердце. Потерять хоть минуту для него казалось непростительным. Со всех ног он рванул в сторону Зелёных Крыш. Короткий путь был не самым безопасным, учитывая плохое освещение, ненадёжную землю под ногами и скорость, с которой, чуть ли не посреди ночи, мчался парень по не скошенным полям. Он бежал, как можно быстрее, думая о том, что может быть уже поздно. Так же как он тогда бежал к комнате отца, когда ему сказали, что он умирает. В тот раз было уже поздно. Он не может позволить подобному случиться ещё раз.
Ноги гудят от такого напряжения, горло отдаёт неприятной болью от холодного влажного воздуха, земля под ногами слишком влажная, чтобы спокойно по ней передвигаться. Казалось, что всё мешает ему добраться до фермы, находящейся перед тем старым лесом. Но Гилберт не смог остановиться ни на секунду, хоть мышцы и болели, но ноги его не останавливались. «Она любит меня». Эта мысли предавала силы больше, чем любой отдых. «Лишь бы только не было слишком поздно» - подумал он, уже подбегая к тропинке, ведущей к заднему крыльцу Зелёных Крыш.