Я похоронен заживо под плитами собственного дома, не имея возможности выбраться наружу и спастись. Не знаю, день сейчас или вечер, ведь по идее меня закопали ранним утром, когда я ещё не успел достаточно поблагодарить это утро и жизнь, за то, что сегодня я проснулся и могу прожить ещё один день. И с того момента прошло уже, наверное, не мало тягучих часов.
Неожиданный удар по голове тупым предметом, я почти сразу потерял сознание, не успев принять боль, и очнувшись оказался под слоями тяжёлой, но сухой земли. Этот день был жарким, середина июля и земля страдала от засухи. Не стоило открывать глаза и дёргаться, начиная судорожно дышать и паниковать, ведь рыхлая земля стала сыпаться в глаза и в рот, убивая меня. Раньше я никогда так сильно не ценил кислород, как сейчас.
В какой-то момент это перестало меня волновать и я успокоился, откуда-то появилось свободное пространство. Я не уверен, что жив сейчас, но в то же время не полон уверенности, что мёртв. Это словно один из моих частых кошмаров, который теперь будет длиться вечно.
Но нет сомнения о том, кто так сильно ненавидел меня всю жизнь, что однажды нашёл в себе смелости избавиться от лишней частицы своей жизни (меня!). На самом деле я не злюсь на брата. Он не смог справиться с негативом бурлящем внутри груди по отношению ко мне и это его право. Тем более, я осознаю, что когда-то все люди придут к концу своей очереди по времени и встретят смерть.
Я спокойно лежал, прислушиваясь к тишине. Какое-то время я слышал только лишь глухие стуки своего сердца, которое с каждым часом замедляло свой ритм и я постепенно, наверное, умирал. Часов через пять оно и вовсе остановилось и я расстроился только потому, что мне теперь вместо сердцебиения остаётся считать время. Время бесконечно и по-сути не имеет смысла его считать, но мне нужно себя чем-то занять. Спустя ровно четыре часа тридцать шесть минут и пять секунд я сдался и перестал считать.
Мне стало казаться, словно где-то вверху раздаются голоса. Вскоре я стал ясно слышать и различать их, узнавая голоса отца и матери, они были взволнованы. Я не мог знать чем именно, возможно в конце концов они заметили моё исчезновение, а если заметили, значит сейчас поздний вечер или же ночь. Я никогда не возвращался домой позже восьми.
В какой-то то момент я предположил, что возможно все, что я слышу — иллюзии. Голосовые галлюцинации, которые я от скуки или отчего-то ещё начал симулировать в голове. Все это зависело от моих мыслей и чувств.
