Обито

часть 6

Опять он кричал. Опять не смогла. Такие мысли проносятся в голове у девочки, бегущей бесшумно, как тень, по летнему лесу. Она часто убегает из дома. Просто потому-что дома ей не нравится. Там слишком много требуют. И это давит на нее. Почему взрослые никак не могут понять, что она — ребенок? Почему она не может просто посидеть и поиграть?! И девочка бежит от всего этого. Не в первый раз, и наверняка не в последний. Внезапно она останавливается, и осматривается, внимательно глядя по сторонам. Вздувшиеся возле глаз вены, да и сами глаза — лилово-белые, лишенные зрачков, указывают на принадлежность к одному из великих кланов деревни скрытой в листве. Клану Хьюга. Убедившись, что оторвалась от преследования, а маленькая Хьюга несмотря на свои десять с половиной лет очень сильна в этом — в побегах, девочка вздыхает с облегчением. И отметив, что метки на деревьях никуда не делись, бежит дальше. В лес. Вскоре девочка оказывается перед старой, покосившейся хижиной. Возле хижины видна небольшая полянка с вытоптанной землей, и парочкой вкопанных в землю столбов. По другую сторону хижины разбит огород. Подойдя ближе к хижине, девочка вновь активирует бьякуган, в поисках… -Вы снова все проспали! –весенним ручейком звучит голос ребенка, пробуждая ото сна другого ребенка, которого, по мнению девочки, исключительно по недоразумению считают взрослым. -Отстань. –раздается хриплый голос. -Не отстану! –девочка произносит эти слова с вызовом, и даже бьет ножкой по земле. Для внушительности. Так всегда делает мама, когда ругает папу. Однако и ее слова, и важный жест остаются без ответа. Тогда девочка ураганом врывается в хижину, и найдя взглядом кровать, прыгает на нее со всего размаху. Однако лежащий на кровати человек успевает поймать ее до того момента, когда девичий локоток должен был войти в солнечное сплетение — довольно нежную и чувствительную часть тела этого самого человека. -Вот зараза мелкая… и чего тебе на этот раз надо? –бормочет человек, поставив девочку на землю, и вставая наконец с кровати. После того как он откинул одеяло, становятся видны множественные давно зажившие ожоги по всему телу. И странная татуировка на груди. Девочка успевает бросить на них взгляд, но тут же стыдливо отворачивается. Человек на ощупь находит одежду, и не торопясь одевается. Ожоги на теле скрывает одежда. Девочка бросает взгляд на его лицо. И как обычно — ничего не видит. Человек носит настолько длинные волосы, и настолько неаккуратен с ними, что они завешивают его лицо как самая настоящая занавеска! При мысли о занавеске из волос, девочка фыркает от смеха. -Поставь чай. Я пойду умоюсь. –бросает ей человек, выбираясь из хижины. Девочка только вздыхает, понимая, что придется не просто «чай поставить», придется сначала найти кружки, затем найти чайник, отмыть кружки, пока греется чайник, и не забыть бы еще напомнить ему о том, что заварку надо ставить ниже! Через полчаса странная парочка собирается за столом, и не торопясь, степенно, пьет чай. И не просто чай — он где-то мед нашел! А еще, у него остался хлеб. Позавчерашний, правда. Значит, к нему уже давно никто не заходил. Ведь сам он не любит показываться в деревне. Дурачок. -Ну, так чего на этот раз случилось? –прерывает молчание человек. -Папа ругается, что у меня плохо получается Кайтен. –вздыхает девочка, болтая ногой в воздухе — стулья у человека высокие. И неудобные. -Ну так тренируй. Чего убегать-то. –равнодушно бросает человек в ответ. -Я к тебе и прибежала, чтобы потренироваться! –тут же вскидывается девочка. -Ага. Ага. –задумчиво кивает человек. А затем ставит кружку на стол, и зовет девочку на улицу. Вскоре они стоят возле хижины, на той самой вытоптанной полянке с двумя столбами. -Кайтен. –раздается девичий звонкий крик, и… девочка падает на землю, странным образом запутавшись в ногах. Сердито взглянув на мужчину, она чувствует, как стремительно меняет окраску — из благородного белого, в гораздо менее благородный красный. -Угу. Слишком концентрируешься на крике и движениях. И еще, сначала должна начать движение чакра, и только потом твое тело. А не наоборот. –поясняет шиноби. Девочка замечает странный красный блеск его правого глаза, заметный даже через густые черные волосы. Но — молчит. Пока что слишком страшно задавать вопросы. А вдруг он рассердится? -Спасибо. Я еще потренируюсь. –бросает девочка, скидывая традиционное клановое хаори, и оставаясь только в штанах и майке. Пытаясь почувствовать чакру в своем теле, и то, как она двигается, девочка отстраненно вспоминает, как во время одного из побегов из клана, наткнулась на странную хижину в лесу. И как перепугалась, когда увидела страшного высокого человека, богато изукрашенного шрамами. Страшнее был только его голос — хриплый, низкий, как у какого-то демона. Тогда она убежала. Но любопытство заставило вернуться… -Дядя Обито! –вдруг раздается веселый крик. Обернувшись, девочка видит паренька ее лет, с волосами как у Хокаге. Впрочем, какие еще волосы могут быть у сына Хокаге? А это — его сын. Простой как пять ре. Но веселый. Излишне, на взгляд девочки, веселый. Она морщится, но глядя на то как мужчина обнимает паренька, и замечая редкую улыбку на его лице, прощает дурака-Наруто. Что с идиота взять? Зато шиноби наконец улыбнулся. -Хината-тян, и ты здесь! –снова кричит блондин, унаследовавший шебутной характер своей матери, и устремляется к ней. Девочка только закатывает глаза — опять. Опять он будет доставать ее. -Здравствуй, Обито. Здравствуй, Хината. –спокойный властный голос незаметно подошедшей к ним женщины заставляет девочку почувствовать себя ребенком. А взгляд на два… две… в общем, Блондинка-сан, она же Цунаде-сан, снова заставляет девочку почувствовать себя… неполноценной. А глядя на то, как Цунаде-сан обнимает мужчину, девочка и вовсе начинает чувствовать злость. -Как ты, малыш Оби? –это все что удается услышать девочке. Так как взрослые уходят в хижину. А еще из-за того, что некоторые блондинистые наглые идиоты кричат тут, нарываясь на спарринг! Внезапно, глядя на волосы того же цвета что и у сиськастой ведьмы, девочке в голову приходит замечательная мысль. И вычленив из потока слов всего одно, она медленно, смакуя, повторяет его: -Спарринг. Хорошо, будет тебе спарринг, Наруто. –от улыбки девочки мальчик пятится назад, но бежать уже поздно. Битва началась. *** -Никакого прогресса. –вздыхает Цунаде, заканчивая вливать чакру в печать, что поддерживает мою жизнь. -А он должен быть? –скептически хмыкаю я, возвращая одежду на свое законное место. -Хотелось бы. Я ведь смогла заставить твое тело исцелить почти все свои раны. –снова вздыхает женщина. -Ну… почти. –фыркаю я. -Обито, поверь, мы сделали все что могли. А если учесть, что твоя система циркуляции чакры была просто сожжена дотла, как и источник… -Цунаде не договаривает. Впрочем, ей и не нужно говорить. Я ведь все прекрасно помню и сам. Помню боли по всему телу, помню, как ирьенины отращивали мне новые легкие и сердце. Помню тот момент, когда стало известно, что я — слеп. Как ни странно, мой Мангеке Шаринган не пострадал, просто… просто я не могу видеть. Возможно, это и к лучшему. Не уверен, что хотел бы видеть, во что превратилось мое лицо. Мне хватило охов и ахов медсестер, когда повязки снимали. И того, что я смог почувствовать руками. Половина лица вообще… как-будто на сковороде побывала. Впрочем, биджу с ней со внешностью, а вот то что жизнь в моем теле поддерживает только печать и чакра Цунаде, как самая «жизненаполненная», это явный минус. Хотя бы потому-что Саннину приходится наведываться в деревню каждые полгода, просто ради того, чтобы я не загнулся. -Живой, и то ладно. Да и своим как могу помогаю. –улыбаюсь я. И предлагаю: -Чайку? Хината-тян только-только согрела. -Не откажусь. –кивает Цунаде-сан. Однако налить чаю не дает — сама принимается священнодействовать. Зря она так. Я ведь прекрасно помню где что стоит. Впрочем, не говорю ни слова, молча садясь на табурет. -И чего в тебе девчонка нашла. Страшный и угрюмый отшельник, живущий на краю деревни. –принимается ворчать куноичи, наверняка с усмешкой глядя на меня. По понятным причинам, убедиться в наличии усмешки не представляется возможным… но я в этом уверен. -Я секси. –скромно пожимаю в ответ плечами. Смешок женщины пропускаю мимо ушей. -Аж два раза. –хмыкает она, поставив передо мной кружку. -Какаши уже дня три не заходил, верно? –после недолгого молчания спрашивает она. -На миссии наверно. –снова пожимаю плечами. -Засранец. Надо же посмотреть, как там твой шаринган поживает. Да и снабжение продуктами одного жалкого отшельника на его совести. –цыкает куноичи, и шумно пьет чай. -Будто что-то изменилось. А продукты… попрошу Наруто прикупить. Главное чтобы он, прикрываясь именем Минато-сана, опять не накупил сладостей. Живот ведь потом болеть будет. –усмехаюсь я.
-Он может. Прохвост. –тепло ворчит куноичи. -Бабуууля! –раздается вскрик, и в хижину врывается Наруто. Судя по оху Цунаде, и тому как дышит парень, а также по тем звукам, что раздавались на улице совсем недавно, кое-кто получил от Хинаты люлей. Интересно, а где сама Хината? -Хина! –окликаю я девочку, и вскоре рядом раздается недовольный, и малость испуганный голосок: -Я здесь. -Чего с Наруто сделала? –притворно хмурюсь я. И слушая путанные объяснения, тихонько посмеиваюсь. К несчастью, меня раскусывают уже на второй минуте, и через мгновение я чувствую легкие удары по груди — Хината Хьюга-сама злиться изволит. -Да ничего с ним не будет. Просто Хинате не понравилась форма его носа. И она решила ее исправить. Подручными средствами. –до меня доносится смешок Цунаде. Следующие минут десять мы оказываемся заняты — мирим детей, наливаем им чай. Так как табурета у меня всего два, приходится взять балласт — Наруто обосновывается на коленях у куноичи, Хината — на коленях у меня. Внезапно снова раздается смешок Цунаде, но вот источник веселья остается для меня неизвестным. В тишине слышен только звук выпиваемого чая — это старается Наруто. -Ммма… -потерянно вздыхает кто-то, появившийся в дверном проеме. Впрочем, так вздыхать может только один человек. -Здравствуй, Ши. –улыбаюсь я, махая рукой в направлении джонина. -Здравствуй, Обито. Мое почтение, Цунаде-сама. Хината-тян. Наруто. –старательно здоровается со всеми Хатаке. Затем раздается звук шагов, и шуршание пакетов — бесперебойное снабжение возобновлено. -Какаши, снимай повязку. –командует Цунаде, снимая с колен Наруто. Слушая нытье Ши о бесконечно-малом запасе чакры, что остался после сложной и неожиданно затянувшейся миссии, и о том что осмотр ему не нужен, а лучше потратить чакру на кое-кого, кто рядом сидит, мой друг неожиданно задыхается на полуслове. После раздается звук падения тела, и восторженный вздох Хинаты. -Она его ударила, да? –меланхолично интересуюсь я у очевидцев. -Да. Прямо под дых. И он упал. А Цунаде-сан сняла с него маску, и осматривает его глаз. Левый. –тут же докладывает девочка. -Ничего не меняется. –вздыхаю я. Пожалуй, я даже могу в красках и во всех подробностях представить себе эту сцену. Поневоле в голову не в первый раз закладывается мысль — а не мазохист ли Какаши? -Все в порядке. Отторжения нет, поток чакры устойчивый. Мангеке Шаринган настроен и готов к работе. –слышится довольный фырк куноичи. И тут же, без паузы, она обращается ко мне: -Осталось понять, зачем ты отдал свой глаз этому ленивому неудачнику? У вас же в клане полно талантов. Тот же Итачи. Довольно перспективный малый. Или же Шисуи — он уже даже получил прозвище — Тень. Напоминает твое прозвище, Призрак-сан. –и снова она подняла эту тему. Любит же Цунаде поиздеваться над Какаши. Ему такие разговоры — что соль на рану. Опять либо в загул уйдет вместе с Майто Гаем, либо возьмет миссию S-ранга, перед этим подоставав своим нытьем беднягу Минато, и пропадет на недельку-другую. Цунаде точно садистка. Хмм… садистка и мазохист. Они нашли друг друга?! Благоразумно умолчав о своих умозаключениях, поясняю свою точку зрения на сей вопрос. И свои причины: -Пусть хоть один из команды номер Семь прославится. Да и… самые эффективные техники Какаши без шарингана довольно убоги. А вот с ним, с шаринганом, Какаши вполне тянет на джонина S-ранга. -Пфф. –фыркает куноичи. Но молчит. -Между прочим, у меня в личном деле восемь миссий ранга S. –возмущается Какаши, причем звук идет откуда-то снизу. Он до сих пор на полу валяется? Во дает. -Хината, пойдем. И ты, Наруто, тоже. Это надолго. –обреченно вздыхаю я. Обходим ругающуюся парочку, и вскоре все трое оказываемся на улице. Несколько десятков шагов — и мы выбираемся к небольшому ручейку, в котором я беру воду. Растягиваюсь на бережку, ощущая под руками траву. Мгновение спустя сверху плюхается мелкое тельце — это Хината. А Наруто, судя по звукам и крикам, отчаянно пытается выловить рыбешку из ручья. Удачи ему. Лежа на солнышке, и ощущая легкий ветерок, чувствую, как меня начинает клонить в сон. На мгновение даже задремываю, но вдруг чувство опасности заставляет меня вскинуть руки, и я привычно ловлю проворливые ручонки девочки, что раз в сотый тянутся к моим волосам. -Не надо. –бурчу я. -Я хочу увидеть твое лицо. –недовольно бурчит в ответ девочка. -А потом будешь неделю пить успокоительное. И кошмары по ночам сниться будут! –специально сделав голос пониже, угрожающе начинаю я ее пугать, но… -Я уже не маленькая! –гордо звучит голос девочки, без тени страха. Биджу мне в друзья, а раньше ведь действовало! Придется изобретать новую отмазку… -Я стесняюсь. –после минутного молчания изрекаю я. Пытаюсь сделать голос томным, но судя по фырку наглой девчонки — не получается. Вернее, получается что-то совсем-совсем другое. Снова молчим. Наконец, сдаваясь, я отпускаю руки девочки. И закрываю свой глаз, не желая пугать девочку красным сиянием Мангеке Шарингана. Последние три года он постоянно активен. И сжирает большую часть чакры, что Цунаде сливает в печать. Девичьи руки уверенно и аккуратно убирают волосы с лица. Терпеливо жду вопля ужаса, почему-то сожалея о том, что больше будить меня не будут… -И это все? –раздается разочарованный голос Хинаты. -Ч-чего? –вырывается у меня. -Того. Не страшно же ни капельки. –уверенно говорит девочка. И после недолгого молчания, пока я старательно собираю мысли в кучку, она вдруг магическим образом заставляет меня сесть, а потом мои волосы оказываются полностью в ее власти. С ужасом представляю розовые банты и косички. Но отчего-то желания сбежать не возникает. -Ух ты! –потрясенно кричит Наруто, и внезапно оказывается рядом. Чувствую его руки на своем лице. -А больно было? А как такие же шрамы получить? –торопясь, и захлебываясь словами, интересуется мальчишка. -З-зачем? –прерывая поток красноречия, интересуюсь я, чуя — неладно что-то в этом мире. Я в гендзюцу? -Круто же! –бесхитростно поясняет Наруто. -Мужественно. Тебе, Наруто, о таком только мечтать. –закончив с волосами, и судя по всему… да, мне повезло — просто собрав их в хвост, поясняет девочка. И внезапно оказывается у меня на коленях, каким-то волшебным способом легко оттеснив Наруто в сторону. -Вот и все. Ты — красивый. –убежденно говорит Хината, заставляя меня прошептать тихое «Кай», и на мгновение остановить поток чакры в теле. Но нет, ничего не изменилось. -Вот вы где. –раздается насмешливый голос Йондайме Хокаге. -Минато. –тепло улыбаюсь я. -В доме никого не нашел, кроме спорящих и готовых подраться Цунаде и Какаши. Вижу, ничего не меняется? –усмехается сенсей. -Эта парочка точно никогда не изменится. Главное, чтобы не пришлось снова дом ремонтировать. –морщусь я. -Знаешь, между прочим, задание переселить тебя из леса в деревню, это задание S-ранга. –усевшись рядом, и, кажется, взяв сына на колени, Хокаге снова смеется. -Не дождетесь. –фыркаю я. -Дождемся. Подрастет кое-кто, и дождемся. –голос сенсея становится вдруг донельзя ехидным… это он о чем вообще? Или же… точно, Шисуи. Тот, с его шаринганом, вполне может наложить такое гендзюцу, что даже я его не почую. Памятка — не забыть дать по ушам Шисуи при следующей встрече. На всякий случай. Для профилактики. -Цунаде смотрела тебя? Ничего не изменилось? –ну вот, снова этот серьезный тон. Сенсей все еще переживает. А зря. Я уже привык. Да и… сейчас в деревне царит мир и спокойствие. Что объяснимо — никто в своем уме не станет злить Минато Намикадзе, Желтую Молнию Конохи. Боец уровня Каге, способный за несколько долей секунды вырезать целый отряд джонинов, или же переместиться с одного края страны на другой. Он одним своим существованием обеспечивает мир. -Все по-старому. Оно и к лучшему. Не хочу ничего менять. Только Цунаде жалко. Так часто таскаться ко мне, наверняка это изматывает. –сетую я. -Они сегодня с Кушиной девичник устраивают. Так что, я так думаю, она не в претензии. –морщится Хокаге. И через пару секунд задает вполне ожидаемый вопрос: -Я сегодня у тебя переночую?
-Запросто. Только печать поставишь от звуков. –киваю я. -Кошмары не отпускают? –убито интересуется Минато. -Эротические сны снятся. Много и часто. –отшучиваюсь я, чувствуя недовольное ерзанье Хинаты, и легкий удар в бок. Молчим, наслаждаясь теплой погодой, солнцем, и легким ветерком. Весело журчит ручей. Откуда-то со стороны дома доносятся крики Какаши. Кажется, он все же разозлил Цунаде. Мир его праху. Тишину нарушает вопрос Наруто, заданный неожиданно взрослым голосом: -Это из-за моего Лиса, да? Мгновение царит тишина. Потрясен и я, и Минато. Откуда он узнал?! Пока я и сенсей собираемся с мыслями, лихорадочно перебирая варианты действий, звучит голос Хинаты: -Лиса? –задает она всего один вопрос. Но Наруто будто этого и ждал. И тут же вываливает на девочку… героическую историю о бесстрашном шиноби, что спас самого Хокаге, его жену и ребенка, пожертвовав собой. Об огне, что сжирал героя заживо, пока он сдерживал Лиса — сильнейшего из Биджу… -Убью Джирайю. –вырывается у меня. И не у меня одного, ибо краткое «Да» Минато заставляет меня поежиться. -А вообще, если хочешь, я книжку дам. Там все интереснее написано. –бесхитростно, и без всякой задней мысли окончательно сдает Саннина мальчишка. -Я знала, что ты — Герой! –звучит голос девочки, с нотками… слез?! В душу закрадывается паника. И полностью захватывает ее, когда в грудь утыкается лицо Хинаты, и она начинает плакать. В голос. -Эммм… -растеряно тяну я, не зная, что делать. Вдруг раздается сдвоенный хлопок, и чакра Минато, Наруто, Какаши и Цунаде исчезает. Эта блондинистая сволочь бросила меня на произвол судьбы! -Ты это… того… не плачь. –пытаюсь успокоить я девочку, но рыдания становятся только громче. Тогда я делаю единственное что приходит в голову — аккуратно обнимаю ее, поражаясь хрупкости девочки. И жду. Жду, пока она успокоится. Это единственное, что я сейчас могу сделать…
-Клан Учиха — мертв. –потеряно сообщает мне Какаши. Несколько мгновений я молчу, и жду продолжения — сейчас Ши должен рассмеяться. Только странно, что он ТАК шутит. -Что за херню ты несешь? –не дождавшись признания, что это шутка, спрашиваю я. -Они все покончили с собой. Какое-то невероятно мощное гендзюцу. Нет тел Итачи и Шисуи. Единственный выживший — Саске Учиха, сын Фугаку, главы клана. –все тем же ровным тоном, сообщает Ши. Молчим. Я чувствую, что должен кричать, биться в истерике, на худой конец — вдарить кулаком по столу. Но я странно спокоен. Наверное, потому-что та война, на которой я потерял Рин, и свою семью, заставила потерять меня и частичку души. Только рука тянется к ящичку, который я не трогал уже лет пять. Громко брякает бутылка сакэ. Молча разливаю по стаканам напиток, и залпом выпиваю. Слышу, как тяжело вздыхает Какаши — у него практики в этом деле поменьше. И наливаю вторую.