Счастливого празднества.

Малефисента стояла на краю обрыва, прикрыв глаза и наслаждаясь лёгким дуновением ветра, когда Ворон замахал крыльями перед её лицом. Ночь – единственное время суток, когда она могла позволить себе расслабиться и полностью уйти в свои раздумья. А этот пернатый в своём репертуаре. Он демонстративно каркал при этом, пытаясь привлечь к себе как можно больше внимания. В какой-то момент фея сдается и лёгким движением руки дарует ему человеческий облик. Всё-таки она скучала, не видя его аж с самого утра.

— Тише, глупая птица, ты всех разбудишь своим карканьем. Скажи лучше, я могу завтра рассчитывать на твою помощь в подготовке к предстоящему празднику? Аврора придёт только после обеда, а я одна, боюсь, совершенно ничего не успеваю.

 — По-моему с окончательной акклиматизацией к местной обстановке этих рогатых га... — Он осёкся на полуслове, поймав на себе осуждающий взгляд госпожи. На последних секундах он хватает её за руку, подтолкнув на себя. – Только не в пса, прошу! И я хотел сказать, что благодаря твоим сородичам, праздников здесь и так стало слишком много. Не находишь? Только не говори, что тебе нравится? Какой ужас. Все эти их благовония слишком дурно на тебя влияют.

 — Хам пернатый! – усмехнулась Малефисента и шутливо ударила его локтем в бок. — И этот зануда принуждал меня любить веселье. Что ж... — Фейри театрально вздыхает, выскальзывая из его объятий. – Раз ты так сильно занят, я попрошу Борру мне помочь..

 — Я отпилю ему рога тупой пилой сегодня ночью, — вкрадчиво шепчет он ей на ухо, невольно вызывая у Малефисенты улыбку. — Хотя бы за то, как его глазки буравят тебя, Мал, каждый день. 

 — Оу! Ты снова ревнуешь! Да так сильно, что все твои перья на манжетах встали дыбом. Ты такой славный, Диаваль! 

 — Госпожа, позвольте откланяться и отдаться морфею, — он разворачивается, чтобы уйти, не дожидаясь её разрешения. Малефисента улыбается уголками губ. Она решила не дожидаться, пока до него дойдёт осознание, что он никуда отсюда не уйдёт. Без её помощи. 

 — А ну стоять! — скорее приказывает, чем просит фея, сокращая разделяющее их расстояние. Малефисента подошла к нему почти вплотную, взяв его за подбородок. — Я не позволяю! А назовёшь меня ещё раз я... Тебя... Превращу...– несколько секунд она смотрит ему в глаза и переводит взгляд на его губы, от чего ворон едва слышно сглатывает. – Глуп...– он вновь притянул её к себе, вовлекая в поцелуй, лишая её возможности закончить. Она пробормотала что-то угрожающе-нечленораздельное, но быстро сдалась, крепко вцепившись в ворот его рубашки. Его страстные объятия вновь лишали возможности разумно мыслить.