И пусть наступит тишина.

Шестая глава.

  Прихожу в сознание, до конца не понимая, что произошло. Пытаюсь открыть дверь, не выходит. Через пару минут, когда мне всё же удалось выбить ногами дверь, встаю на ноги и вдыхаю полной грудью. Чувство, словно нож всадили в сердце. На земле, откинутые от автомобиля, лежат друзья. Часть моей семьи. Подбегаю к Оливеру, пытаясь нащупать пульс, но всё тщетно. Мёртв. Всаживаю нож в голову, направляясь дальше. Минус один, два, три, четыре. Пытаюсь найти Розиту, заранее понимая, что её шансы на спасение были мизерными. Слёзы градом скатываются по щекам, руки трясутся, словно я давний наркоман, который не получал дозу несколько дней. В траве замечаю тёмные волосы и кепку, а затем - движение пальцев.
— Розита? – подхожу ближе. — Ты меня слышишь?
  Переворачиваю её на спину, вместо глаз, как черные жемчужины, замечаю пустой взгляд, рык и ледяную, как айсберг, кожу.
— Нет, нет, нет! Этого не может быть!
  Начинаю громко кричать, утопая в бесконечном граде из слёз. В тридцати метрах замечаю тот самый джип, что протаранил наш внедорожник. Заряжаю пистолет и иду навстречу, находя Дуайта и Лауру, помощников Нигана. Глаза по пять копеек, эти двое пришли в себя, направляя пистолеты в мою сторону. Как они выбрались? Стреляю в голову девушки, перезаряжая пистолет и целясь в урода, который издевался над отцом и забрал его жилетку.
— Послушай, я, я...
— Заткнись и положи пистолет! – кричу, стреляя в ногу.
— Прошу, я пришёл помочь! Это Дэрил разработал план и направил меня сюда, чтобы сбить всех со следа, но, чёрт подери, никто не говорил, что тут будете вы!
— Что происходит? Отвечай или прострелю вторую!
— Дорис, Тара, Диксон. Они отправили стаю по звукам бомб и, как предполагалось, отозвали взрывами часть Спасителей и загнали зомби к Святилищу. Ниган сказал за ними следить, ибо эта троица вырвалась из Александрии, пока одноглазый малый заговаривал зубы. Ваш город горит, ты направляешься на смерть, блондиночка.
— Как вы смогли выбраться?
— Учёный, которого Ниган забрал из ваших. Ты, наверное, не знаешь, что никто не выжил?
  Эти слова отдаются гулом в голове. Стреляю в сердце Дуайта, стягивая с него жилетку отца и направляясь в сторону города. Ни одна машина не заводится, пешком добираться часа два. Вспоминаю, как Диксон показывал путь через лес, что раза в три меньше, и начинаю бежать сломя голову. Молюсь, чтобы они остались живы. Поверить не могу, что план не сработал и Ниган приехал разбомбить Александрию, ведь всё было так тщательно спланировано.
  Бегу уже час. Ноги перестают слушаться, но из-за выброса адреналина силы всё ещё не покидают меня. Задыхаюсь. Через метров двести будет финишная прямая, которая отделяет Александрию и центральную дорогу оврагом. Останавливаюсь, чтобы отдышаться, на горизонте замечаю машину Рика движущуюся со скоростью 140 километров в час. И только я собралась махать ему и радостно прыгать, как колёса попадают на полицейские шипы, служащие для принудительной остановки транспорта, и автомобиль переворачивается, летя с обрыва. Всё, что я могу издать – мандражный вздох. Автомобиль взрывается, окутываясь огненным пламенем. Рика и Мишон нет, не могу поверить. Вашу муть, я просто не могу поверить! Слёзы с новой силой льются по щекам, не могу остановить ни эмоции, ни ноги, которые несутся в сторону Александрии... или того, что от неё осталось.
  В голове всплывают воспоминания, как Рик учил меня пользоваться винтовкой. Был солнечный день, мы поехали на вылазку и моим заданием стало убийство оленя, которого могло хватить на весь город. Я стреляла, промахивалась, он смеялся и говорил попробовать снова. На смену этим воспоминаниям приходят посиделки с Мишон, когда я предложила стать сменщицей и понянчиться с малышкой Джудит, дабы брюнетка поспала после дежурства. Мы пытались рисовать, я собирала светленькие кудряшки в смешные хвостики, пробовала сыграть в догонялки, даже не замечая , как наступил вечер и Мишон наблюдала за всем этим с улыбкой. Было видно, как она любила семью Граймса. Брутального и отчаянно сильного Рика, доброго, но весьма опасного Карла, голубоглазую и улыбающуюся Джудит. И теперь, когда они оба мертвы, этот ребёнок может остаться сиротой, как я. Нет, Карл, не лишай сестрёнку семьи, оставайся живым, умоляю.
  Вдалеке замечаю пылающий город, джипы Спасителей, протараненные ворота. Осталось три патрона, стоит быть крайне меткой и внимательной. В машинах пусто, я забегаю в город, пытаясь найти хоть кого-то. Начинаю бежать в сторону качелей, где был наш первый поцелуй с Карлом. Понятия не имею, почему сюда, но сердце тянет тело невидимой нитью. Никого. Пытаюсь осмотреться и найти его по следам, как учил меня Дэрил. Свежие, значит, Граймс младший здесь.
— Карл?
  Вижу силуэт сквозь дым и, подбегая, замечаю своего парня. Он еле дышит, кожа ледяная и бледная, а дыхание невероятно тяжёлое и глубокое. Ноги шатена подкашиваются, я пытаюсь словить его, но усаживаюсь на землю и обхватываю лицо руками.
— Что произошло? Где все, Карл?
— Уходи отсюда, Кира. - сердце замедляет свой ритм, вижу, как ему больно. — Они всё ещё здесь, спаси себя.
— Куда тебя ранили, эй? Не закрывай глаза, нет. Смотри на меня и ответь, что болит?
— Меня не ранили. - вижу сжигающую боль, потому достаю фляжку с водой, давая сделать несколько глотков. — Я...
  Голубоглазый поднимает рубашку, на его боку показывается укус. Он превращается...
— Нет, так не должно быть. Карл, прошу, не оставляй меня. - он достаёт пистолет. — Не делай этого, я не смогу... Карл!
  Он заряжает оружие, я понимаю, что другого выхода и в правду нет. Это его точка невозврата. Руки бесконечно трясутся, в горле ком, я не могу сделать и вдоха.
— Смотри, какой рассвет. Смотри, милый. Ты успокоишься с рассветом, помнишь? Я, я рядом, Карл. Я люблю тебя. Прости, что не сказала это раньше.
  Его бледные безжизненные губы обретают лёгкую улыбку, на горизонте появляется медленными шагами солнце. Смотрю на восходящее светило, но в перепонки врезается звук выстрела и чувствую лишь брызги крови на своём теле. Кричу так громко, что банши рядом не стояли, и это полностью окутывает Александрию. Я целую Граймса в лоб, надевая его шляпу себе и, закрыв глаза, направляюсь дальше, ища кого-то из выживших. По рации слышен знакомый голос, узнаю Иезекииля и Кэрол. Они остались единственными из Королевства, кто выжил. Далее – Мэгги и Иисус, оповещающие о восемнадцати выживших из Александрии. На моём лице появляется улыбка, пытаюсь нажать кнопку, чтобы сказать о случившемся, но её будто заело, и в следующую секунду вовсе выбило из рук. Я не могу пошевелиться, так как вижу труп Милтон с пулей во лбу. Её стеклянные глаза и бледная, как снег, кожа... Падаю на колени, утыкаясь лицом в ее грудь, где о ритме сердца давно пора забыть. Оглядываюсь, вспоминая Карла, наши поцелуи на траве, первый секс в душе, когда я пыталась смыть кровь от нападения ходячих и потери Джульетт, рыдая и обвиняя себя. Я помню его аккуратные прикосновения, пальцы, скользящие от ключиц до таза, поцелуи, покрывающие шею и грудь. Я помню каждый момент, который прожила в этом городе за те малые четыре месяца.
  Теперь смотрю на Стейси, мою маленькую зажигалочку, Анастейшу Милтон, и не могу поверить, что её нет. На лице проскальзывает мгновенная улыбка, от истерики скорее, когда боль вырывается из груди вперемешку с воспоминаниями. Как мы встретились в Колумбусе, как заплетали косы у костра, как она напоминала мне маму. Забавный случай, произошедший несколько дней назад, когда мы с Тарой вернулись с очередной вылазки, замечая в комнате разбросанную одежду и слыша громкие и возбуждающие стоны. Большее удивление постигло, что в постели с моей лучшей подругой был отец. Сложно поверить, что Дэрил Диксон что-то нашёл в рыжеволосой девушке, которую знал без года неделю. Если принять факт, что она была копией Стефани Оллфорд в молодости, то всё становилось на свои места. Как перенести дважды эту потерю?
  Встаю на ноги, абсолютно не чувствуя ни частички тела, заряжаю пистолет, подставляя дуло к виску, но через секунду мной овладевает неимоверный гнев. Не на себя. Направляю оружие вперёд, пуская патроны впустую и громко крича. Ходячие, в которых я узнаю жителей этого города, начинают сходиться на звук. Не ощущаю себя живой.
— За что?! За что ты так со мной?! – начинаю трясти Стейс, ударяя обессиленными кулаками о грудь. — Не уходи, лисичка. - чувствую, как чьи-то сильные руки хватают меня и собираюсь кричать, но мужская рука закрывает рот, шепча на ухо.
— Кира, тише. Идём.
  Дэрил закидывает меня на плечо, неся к мотоциклу. Неужели он такой бесчувственный? Неужели ему всё равно? Он заводит мотор, обхватываю его талию, прижимаясь к спине и рыдая. Толпа ходячих начинает направляется за нами. Слышу, как тяжело дышит отец, со щеки падает слеза прямо на тыльную сторону моей ладони. Мурашки пробираются под кожу, забираю половину боли себе. Проезжаем мимо трупов наших людей, отъезжая от Александрии на десятки миль, а затем останавливаемся. Дэрил начинает пинать мотоцикл, бить деревья, в итоге падая на дорогу и сжимая кулаки. Все наши друзья погибли, оставляя только несколько человек, которых забрала Мэгги. Единственный выход мести – взорвать Святилище.
  Направляемся к бомбе, что мы заложили в день, когда тайна об отце стала явью. Она не тронута. Как только голубоглазый обезвреживает взрывчатку, направляемся прямо к Святилищу, охрана которого понесла не менее сильные потери. Кладу бомбу на кучу мёртвых зомби и возвращаюсь к Дэрилу, чтобы отъехать на несколько миль. Суть такова: взрыв не удастся, пока в кучу не врежется что-то тяжелое, что будет точкой столкновения. В плане Рика была толпа ходячих, сейчас остался один вариант: мы.
  Изумрудные глаза встречаются с голубыми очами напротив. Тело дрожит, как и голос, оба понимаем, что другого выхода нет. Может выжить кто-то один, но разве это будет жизнью? Одиночество. Оно обречёт нас ненавидеть своё существование и вспоминать, как кто-то отправил на верную смерть родного человека с такой же группой крови.
  Дэрил жмёт на газ, набирая скорость, я прижимаюсь к его спине. Мы врезаемся в ходячих, бомба, сделанная отцом, взорвётся через считанные се... Три, два, один. 

— Прости меня, папа.