Ирония.

Кто она? И кто мы.

- Класс, поздоровайтесь с новой ученицей!
Такой я увидел её впервые. Хрупкая и острая. Большие карие глаза, вздёрнутый нос, две коротких рыжих косички цвета осенней листвы.
- Поздоровайся с классом! Назови своё имя.
Говоря, она почти не открывала рта. Голос её был тихим:
- Здравствуйте. Моё имя Ирония.
Приехала от туда-то, перевелась из такой-то школы, теперь живу там-то с бабушкой, рада учиться в вашем классе.
Когда она закончила говорить, я заметил, что все мои одноклассники молчат. Воцарившаяся тишина казалась осязаемой. Ни шороха одежды, ни скрипа стульев, ни привычного шёпота. Я повернул голову и посмотрел на соседа по парте. Его глаза были похожи на стеклянные шарики, рот приоткрыт, а вечно забитый нос перестал противно сипеть. Спустя мгновение звуки вернулись, Ирония заняла место за партой у окна, а в моей памяти образовалась пустота. Я напрочь забыл всё, что она говорила, но именно тогда мне захотелось услышать её крик.

Если бы меня спросили, что я думаю об Иронии, я, ни на секунду не задумываясь, ответил: хорошо учится, аккуратная, всегда вежлива. Эти слова всплывали в голове, стоило подумать об этой странной девочке. Она никогда не улыбалась, всегда была собрана и до крайности серьёзна. Казалось, что в тело десятилетней ученицы вселился старый педант, какой-нибудь бухгалтер или аудитор. Её учебники и тетради всегда были в абсолютном порядке. Она никогда не забывала дома дневник, сменную обувь или форму для уроков физкультуры. Она знала ответы на любые вопросы учителя, но никогда не тянула руку с рвением умника, прочитавшего на одну книгу больше, чем ты, но считающего себя едва ли не гением.

Ирония привлекала меня своей отчуждённостью, спокойствием, деловитостью и умением завладеть вниманием класса. За несколько лет, что она училась с нами, я ни единого раза не услышал как она повышает голос. Он был всё так же тих, как и в самый первый день. Ирония говорила, едва приоткрывая бледные тонкие губы, слова слетали с них подобно листопаду, выстилая извилистые дорожки наших разумов. Шуршащие, хрусткие, они проникали в мозг против желания, складываясь в узоры и картины. На уроках истории и литературы её вызывали чаще всего, и это были самые любимые наши занятия.

Рыжекосая девочка нравилась не всем. Даже больше, она не нравилась почти никому. Она ни с кем не дружила и даже не пыталась завести хоть какое-то знакомство. За партой она сидела одна. Наш класс для особых детей был совсем маленьким, всего тринадцать человек. У каждого из нас была своя особенность, из-за которой мы не могли учиться в классе с большим количеством учеников. К примеру, у Майиши диабет. Из-за него она такая толстая, что похожа на каменную бабу эпохи неолита. Я видел такую в одной из отцовских книг. Майиша постоянно ест, особенно на уроках физкультуры. У неё есть специальная сумка для еды.

У Витши плохое зрение. Настолько плохое, что ему приходится носить очки с очень толстыми стёклами, от чего его глаза кажутся крошечными. Витша самый высокий и сильный ученик в нашем классе, поэтому никто не дразнит его за маленькие глазки. Он настолько сильный, что однажды смог поднять Майишу. Совсем немного, всего лишь на пару сантиметров, но для нас это казалось подвигом. Будто бы на наших глазах Геракл поднял слона. Нет, двух слонов.

Анжей почти глухой. Он носит специальный аппарат, чтобы слышать учителей. Иногда аппарат свистит, резко и противно. Тогда мне приходится подталкивать Анжея в спину, потому что сам он этот свист не слышит. Он что-то подкручивает, поправляет и свист прекращается. Анжею нравится Калина. А Калине нравится Анжей. Они ходят за руку на каждой перемене и вместе ходят домой.

Калина заика. Ей трудно говорить, поэтому большую часть времени она молчит. Если спросить Калину о чём-то, то ответ можно слушать несколько минут, поэтому учителя почти никогда не вызывают её к доске. Зато Калина красиво пишет и умеет рисовать лучше всех в классе. Её картины несколько раз выигрывали на областных конкурсах, занимая первые места. Мы все гордимся ею, но разговаривать с ней не любим.

У меня рак.