Strawberries & Сigarettes

5

Гарри был в отчаянии. Он звонил и писал своему Луи такое несчетное количество раз, что уже, наверное,  его агент ФСБ забеспокоился.
Но каждая попытка была неудачной. От Луи ничего. Ни весточки.
Поэтому Гарри запирался в своей комнате и курил сигареты, которые любит Луи, заедая их клубникой.
Так он, хотя бы, может почувствовать вкус его губ.

Но кого Гарри обманывает? Ничего не сравнится со сладостью уст его Луи. Ничто и никогда. Осознание это приносило тупую и ноющую боль в груди. Стайлсу слишком сильно хотелось обнять его, поцеловать его, сказать ему слова любви, оставить пару засосов на шее и прижаться к его груди... Хотя бы на минутку.

Гарри казалось, что он слишком молод чтобы чувстовать это. Чувствовать, что он готов прямо сейчас выйти за Луи и убежать с ним куда-то в теплое место и построить там гнездышко. Определенно в Лос-Анджелесе.

Он так скучал по голосу Луи. По его высоким хриплым ноткам северного акцента. По его смеху. Громкому и оглушающему. По его глазам. Красивым как ранние васильки и глубоким как озеро Берг в Канаде.

Ему так сильно хотелось кричать "Я люблю Луи" на весь мир. Настолько сильно, чтобы Луи вернулся и заткнул его самым нежным поцелуем в его жизни. Но он не вернется. По крайней мере сейчас. Каким-то шестым чувством Гарри знал, что его парень не вернется ни сейчас, ни в следующий месяц. Поэтому он терпеливо ждал его и посещал психотерапевта...

Тишину в комнате прервала трель рингтона Гарри. Его сердце болезненно сжалось, потому что это была мелодия,проигранная Томлинсоном на гитаре. Спокойная и успокаивающая. Любимая мелодия. Он принял вызов и поставил телефон на громкую связь.

— Гарри, малыш? — Зейн волновался.

Он, правда, волновался за своего лучшего друга. Все еще не мог поверить, что какая-то галюцинация разбила Гарри.

— Привет, — Его голос был сухим и хриплым. Шатен так сильно его прокурил.

—  Хазз, давай прогуляемся. Давай я куплю тебе мороженое, — Парень практически умолял. Его сердце болело от того, что Гарри такой разбитый.

— Я не хочу.

— Гарри...

— Зейн, — Стайлс так резко прервал его,что его собеседник вздрогнул.

— Пожалуйста, Эйч. Я, честно, не буду говорить тебе ничего об этом твоем Луи. Даю слово.

Гарри вздохнул. Ему так хотелось еще полежать, прокручивая в голове образ Луи, его руки и талию. Хотелось снова потонуть в своих, тянущих на дно, чувствах. Возможно зарыдать. Снова.

— Хорошо, — Гарри возненавидел то, как его голос предательски дрогнул.

— Отлично! Я приеду через полтора часа!

Зейну так ошибочно показалось, что если вытащить друга на улицу, то ему станет лучше. Глупая мысль. Глупая ошибка.

Гарри было чертовски плохо. Мир снаружи никак не мог этого изменить. От этой мысли наворачивались горькие слезы. Он еще никогда так сильно не любил.

Парень встал, чтобы пройти в душ. Шатен не мылся уже третий день, иногда нюхал толстовку Луи.
Горячие капли, под которыми он стоял уже минут 10, немного помогли. Его разум очистился, хоть и на время, и Гарри смог начать трезво мыслить. Да, ему определенно нужно выйти на свежий воздух и погулять с Зейном. Его жизнь точно не вертится вокруг одного чертового Луи. Да, находясь в душе, под прекрасными каплями воды, он был в этом уверен. Но как только он вышел из кабинки и протер зеркало рукой, его отражение кинуло ему тоскующий взгляд и дрожащие губы. Только не опять...

Гарри лежал в своей кровати одетый и дрожащий как брошенный щенок. В каком-то смысле, он и был брошенным щенком. И это так сильно давило. До прихода Зейна оставалось десять минут, и кудрявый парень отчаянно пытался взять себя в руки. Пластинка Эда Ширана, проигрывающая "The A Team"  никак не помогала ему в этом.

"It's too cold outside angels to fly"

Гарри так надеялся, что его ангел в безопасности сейчас и с ним все в порядке. Он надеялся, что Луи чувствует себя хорошо и ему не больно. Не больно... Почему? Это так бескорыстно и неэгосистично. Страдать от режущей боли в груди и не желать ее своему возлюбленному. Конечно, Гарри никогда не хотел, чтобы Томлинсон страдал. Такие прекрасные люди никогда не должны страдать. Это просто недопустимо.

Когда истощенный Стайлс открывал дверь Зейну, он поймал себя на мысли о том, что большая доза героина вкупе с объятиями Луи — все, что так нужно ему сейчас.