Три толстяка

Глава 6 НЕПРЕДВИДЕННОЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО

– Спросите доктора Гаспара Арнери, – ответил гимнаст Тибул на вопрос, почему он стал негром.

Но и не спрашивая доктора Гаспара, можно догадаться о причине. Вспомним: Тибулу удалось скрыться с поля сражения. Вспомним: гвардейцы охотились на него, они сжигали рабочие кварталы, они подняли стрельбу на Площади Звезды. Тибул нашёл убежище в доме доктора Гаспара. Но и тут каждую минуту его могли найти. Опасность была очевидна: слишком многие знали его в лицо.

Любой лавочник был на стороне Трёх Толстяков, потому что сам был толст и богат. Всякий богач, живший по соседству с доктором Гаспаром, мог бы донести гвардейцам о том, что доктор приютил Тибула.

– Вам нужно переменить внешность, – сказал доктор Гаспар в ту ночь, когда Тибул появился в его доме.

И доктор Гаспар сделал Тибула другим.

Он говорил:

– Вы великан. У вас огромная грудная клетка, широкие плечи, блестящие зубы, курчавые жёсткие чёрные волосы. Если бы не белый цвет кожи, вы походили бы на североамериканского негра. Вот и отлично! Я вам помогу стать чёрным негром.

Доктор Гаспар Арнери изучил сто наук. Он был очень серьёзным человеком, но имел добродушный нрав. Делу время, а потехе час. Иногда он любил развлечься. Но и отдыхая, он оставался учёным. Тогда он приготовлял переводные картинки в подарок для бедных приютских детей, делал удивительные фейерверки, игрушки, строил музыкальные инструменты с голосами неслыханной прелести, составлял новые краски.

– Вот... – сказал он Тибулу, – вот посмотрите. В этом флаконе бесцветная жидкость. Но, попав на какое-нибудь тело, под влиянием сухого воздуха она окрашивает тело в чёрный цвет, притом как раз такого лиловатого оттенка, который свойствен негру. А вот в этом флаконе эссенция, уничтожающая эту окраску...

Тибул снял своё трико, сшитое из разноцветных треугольников, и натёрся колючей, пахнущей угаром жидкостью.

Через час он сделался чёрным.

Тогда вошла тётушка Ганимед со своей мышью. Дальше мы знаем.

Вернёмся к доктору Гаспару. Мы расстались с ним в тот момент, когда капитан Бонавентура увёз его в чёрной карете дворцового чиновника.

Карета летела во весь дух. Мы уже знаем, что силач Лапитуп не догнал её.

В карете было темно. Очутившись внутри, доктор сперва решил, что сидящий рядом с ним чиновник держит на коленях ребёнка, девочку, у которой взлохмачены волосы.

Чиновник молчал. Ребёнок тоже.

– Простите, не слишком ли много я занял места? – спросил вежливый доктор, приподнимая шляпу.

Чиновник ответил сухо:

– Не беспокойтесь.

Свет мелькал в узких окнах кареты. Через минуту глаза привыкли к темноте. Тогда доктор разглядел длинный нос и полуопущенные веки чиновника и прелестную девочку в нарядном платьице. Девочка казалась очень печальной. И, вероятно, она была бледна, но в сумраке этого нельзя было определить.

«Бедненькая! – подумал доктор Гаспар. – Она, должно быть, больна».

И снова обратился к чиновнику:

– По всей вероятности, требуется моя помощь? Бедное дитя заболело?

– Да, требуется ваша помощь, – ответил чиновник с длинным носом.

«Нет никакого сомнения, что это племянница одного из Трёх Толстяков или маленькая гостья наследника Тутти. – Доктор строил свои предположения. – Она богато одета, её везут из дворца, капитан гвардии её сопровождает – ясно, что это очень важная особа. Да, но ведь живых детей не допускают к наследнику Тутти. Каким же образом этот ангелок попал во дворец?»

Доктор терялся в догадках. Он снова попытался завязать разговор с носатым чиновником:

– Скажите, чем больна эта девочка? Неужели дифтеритом?

– Нет, у неё дыра в груди.

– Вы хотите сказать, что у неё не в порядке лёгкие?

– У неё дыра в груди, – повторил чиновник.

Доктор из вежливости не спорил.

– Бедная девочка! – вздохнул он.

– Это не девочка, а кукла, – сказал чиновник.

Тут карета подъехала к дому доктора.

Чиновник и капитан Бонавентура с куклой вошли вслед за доктором в дом. Доктор принял их в мастерской.

– Если это кукла, то зачем могут понадобиться мои услуги?

Чиновник начал объяснять, и всё стало ясно.

Тётушка Ганимед, ещё не оправившаяся от утренних волнений, заглядывала в щёлку. Она видела страшного капитана Бонавентуру. Он стоял, опираясь на саблю, и подпрыгивал ногой в огромном сапоге с отворотом. Шпоры его походили на кометы. Тётушка видела печальную, больную девочку в розовом нарядном платьице, которую чиновник усадил в кресло. Девочка опустила голову с растрёпанными волосами и, казалось, смотрела вниз, на свои милые ножки в атласных туфельках с золотыми розами вместо помпонов.

Сильный ветер кидал ставню в галерее, и этот стук мешал тётушке Ганимед слушать.

Но она кое-что поняла.

Чиновник показал доктору Гаспару приказ Государственного совета Трёх Толстяков. Доктор прочёл и заволновался.

– Кукла должна быть исправлена к завтрашнему утру, – сказал чиновник, вставая.

Капитан Бонавентура звякнул шпорами.

– Да... но... – Доктор развёл руками. – Я постараюсь, но разве можно ручаться? Я незнаком с механизмом этой волшебной куклы. Мне нужно его изучить, мне нужно установить характер повреждений, мне нужно изготовить новые части этого механизма. Для этого потребуется много времени. Быть может, моё искусство окажется бессильным... Быть может, мне не удастся восстановить здоровье израненной куклы... Я боюсь, господа... Такой короткий срок... Одна только ночь... Я не могу обещать...

Чиновник прервал его. Подняв палец, он сказал:

– Горе наследника Тутти слишком велико, чтобы мы могли медлить. Кукла должна воскреснуть к завтрашнему утру. Такова воля Трёх Толстяков. Никто не смеет не подчиниться их приказу. Завтра утром вы принесёте исправленную, здоровую куклу во Дворец Трёх Толстяков.

– Да... но... – протестовал доктор.

– Никаких разговоров! Кукла должна быть исправлена к завтрашнему утру. Если вы сделаете это, вас ожидает награда; если нет – суровая кара.

Доктор был потрясён.

– Я постараюсь, – лепетал он. – Но поймите, это слишком ответственное дело.

– Конечно! – отрубил чиновники опустил палец. – Я передал вам приказ, вы обязаны его исполнить. Прощайте!..

Тётушка Ганимед отпрянула от двери и убежала в свою комнату, где в углу потрескивала счастливая мышь. Страшные гости вышли. Чиновник уселся в карету; граф Бонавентура, засверкав и зазвенев, вскочил на лошадь; гвардейцы надвинули шляпы. И все ускакали.

Кукла наследника Тутти осталась в мастерской доктора.

Доктор проводил посетителей, потом отыскал тётушку Ганимед и сказал ей необычайно строгим голосом:

– Тётушка Ганимед! Запомните. Я дорожу славой мудрого человека, искусного доктора и хитрого мастера. Кроме того, дорожу своей головой. Завтра утром я могу потерять и то и другое. Мне предстоит тяжёлая работа всю эту ночь. Поняли? – Он помахал приказом Государственного совета Трёх Толстяков. – Никто мне не должен мешать! Не производите шума. Не стучите тарелками. Не делайте угара. Не сзывайте кур. Не ловите мышей. Никаких яичниц, цветных капуст, мармеладов и валерьяновых капель! Поняли?

Доктор Гаспар был очень сердит.

Тётушка Ганимед заперлась в своей комнате.

– Странные вещи, очень странные вещи! – ворчала она. – Я ничего не понимаю... Какой-то негр, какая-то кукла, какой-то приказ... Странные наступили дни!

Чтобы успокоиться, она решила написать письмо своей племяннице. Пришлось писать очень осторожно, чтобы не скрипело перо. Она боялась потревожить доктора.

Прошёл час. Тётушка Ганимед писала. Она дошла до описания удивительного негра, который появился сегодня утром в мастерской доктора Гаспара.

«...Они ушли вдвоём. Доктор вернулся с дворцовым чиновником и гвардейцами. Они привезли куклу, ничем не отличающуюся от девочки, но негра с ними не было. Куда он делся, я не знаю...»

Вопрос о том, куда делся негр, он же гимнаст Тибул, беспокоил и доктора Гаспара. Работая над куклой, он не переставал думать о судьбе Тибула. Он сердился. Он разговаривал сам с собой:

– Какая неосторожность! Я превратил его в негра, я окрасил его в чудесную краску, я сделал его совершенно неузнаваемым, а он сам себя выдал сегодня на Четырнадцатом Рынке! Ведь его могут схватить... Ах! Ну как же он неосторожен! Неужели ему хочется попасть в железную клетку?

Очень велико было расстройство доктора Гаспара. Неосторожность Тибула, затем эта кукла... Кроме того, вчерашние волнения, десять плах на Площади Суда...

– Ужасное время! – воскликнул доктор.

Он не знал, что сегодняшняя казнь отменена. Дворцовый чиновник был неразговорчив. Он не сообщил доктору о том, что произошло сегодня во дворце.

Доктор рассматривал бедную куклу и недоумевал:

– Откуда эти раны? Они нанесены холодным оружием – должно быть, саблей. Куклу, чудесную девочку, искололи... Кто это сделал? Кто осмелился колоть саблей куклу наследника Тутти?

Доктор не предполагал, что это сделали гвардейцы. Он не мог допустить мысли, что даже дворцовая гвардия отказывается служить Трём Толстякам и переходит на сторону народа. Как бы он обрадовался, если бы узнал об этом!

Доктор взял в руки головку куклы. Солнце летело в окно. Оно ярко освещало куклу. Доктор смотрел.

«Странно, очень странно, – размышлял он. – Я где-то видел уже это лицо... Ну да, конечно. Я видел его, я его узнаю. Но где? Когда? Оно было живое, оно было живым лицом девочки, оно улыбалось, строило чудные рожицы, было внимательным, было кокетливым и грустным... Да, да! Не может быть в этом сомнения! Но проклятая близорукость мешает мне запоминать лица».

Он подносил кудрявую головку куклы близко к своим глазам.

«Какая удивительная кукла! Какой умный мастер её создал! Она не похожа на обыкновенную куклу. У куклы обычно голубые вытаращенные глаза, не человеческие и бессмысленные, вздёрнутый носик, губки бантиком, глупые белокурые кудряшки, точь-в-точь как у барашка. Кукла кажется счастливой по виду, но в действительности она глупа... А в этой кукле нет ничего кукольного. Клянусь, она может показаться девочкой, превращённой в куклу!»

Доктор Гаспар любовался своей необыкновенной пациенткой. И всё время его не покидала мысль о том, что где-то когда-то он видел это же бледное личико, серые внимательные глаза, короткие растрёпанные волосы. Особенно знакомым ему показался поворот головы и взгляд: она наклоняла голову чуть-чуть набок и смотрела на доктора снизу, внимательно, лукаво...

Доктор не выдержал и громко спросил:

– Кукла, как тебя зовут?

Но девочка молчала. Тогда доктор спохватился. Кукла испорчена; нужно вернуть ей голос, починить сердце, научить её снова улыбаться, танцевать и вести себя так, как ведут себя девочки в её возрасте.

«Ей на вид двенадцать лет».

Медлить нельзя было. Доктор принялся за работу. «Я должен воскресить куклу!»

Тётушка Ганимед дописала своё письмо. Два часа она скучала. Потом её начало разбирать любопытство: «Что за спешную работу должен выполнять доктор Гаспар? Что это за кукла?»

Она тихо подкралась к дверям мастерской и заглянула в сердцевидную щёлку. Увы! Туда был вставлен ключ. Она ничего не увидела, но зато дверь открылась, и вышел доктор Гаспар. Он был так расстроен, что даже не сделал замечания тётушке Ганимед за её нескромность. Тётушка Ганимед сконфузилась и без того.

– Тётушка Ганимед, – сказал доктор, – я ухожу. Вернее, мне придётся поехать. Позовите извозчика.

Он помолчал, потом стал тереть ладонью лоб.

– Я еду во Дворец Трёх Толстяков. Очень возможно, что я не вернусь оттуда.

Тётушка Ганимед отступила в изумлении:

– Во Дворец Трёх Толстяков?

– Да, тётушка Ганимед. Дело очень скверное. Мне привезли куклу наследника Тутти. Это самая лучшая кукла в мире. Механизм её сломался. Государственный совет Трёх Толстяков приказал мне исправить эту куклу к завтрашнему утру. Мне грозит суровая кара...

Тётушка Ганимед готовилась заплакать.

– И вот я не могу исправить эту бедную куклу. Я разобрал механизм, спрятанный в её груди, я понял его секрет, я сумел бы восстановить его. Но... такая мелочь! Из-за пустяка, тётушка Ганимед, я не могу этого сделать. Там, в этом хитром механизме, есть зубчатое колесо – оно треснуло... Оно никуда не годится! Нужно сделать новое... У меня есть подходящий металл, вроде серебра... Но прежде чем приступить к работе, нужно продержать этот металл в растворе купороса по крайней мере два дня. Понимаете, два дня... А кукла должна быть готова завтра утром.

– А какое-нибудь другое колесо нельзя вставить? – робко предложила тётушка Ганимед.

Доктор печально махнул рукой:

– Я всё испробовал, ничего не выходит.

Через пять минут перед домом доктора Гаспара стояла крытая извозчичья пролётка.

Доктор решил ехать во Дворец Трёх Толстяков.

– Я им скажу, что к завтрашнему утру кукла не может быть готова. Пусть делают со мной что хотят...

Тётушка Ганимед кусала передник и качала головой до тех пор, пока не испугалась, что голова отвалится.

Доктор Гаспар усадил рядом с собой куклу и уехал.