Мальчик со звездами. | РэнделлГон |

Глава 6. Камера все запечатлела.

Немного посидев и поговорив о разном, в который раз обсуждая что-то бурно, самый старший решился на легкую уборку, хотя бы отнести бутылки в мусор, а посуду в раковину. Аплодисменты и возгласы похвалы посыпались на решительного юношу, что считал небольшим долгом следить за ребятами, хоть и даме так же было двадцать лет. Не уверено передвигаясь на своих двоих, юноша шагал от дивана к столешницы. Сейчас то он и узнал, как прекрасно иметь зал и кухню в одной комнате, ведь если надо убирать что-то, так это дело пяти секунд.
Пока один был занят чистотой, второй вальяжно прибывал на диване, что к стене прижат спиной. Поглядывая на свою подругу, что сидела с камерой, темноволосый ожидал друга, чье место было уже занято одной тушкой. Единственная девушка, что была в этой квартире, оправдывалась перед объективом. Она то и была меньше выпившей, ведь в основном она и разговаривала, и поднимала различны темы, пока ее слушатели не отрывались от горлышек бутылок.
На горизонте карих глаз показался их сожитель, что со вздохом посмотрел на лежащего. На худеньком личике появилась широкая улыбка, казалось из-под век горит пламя, а в голову ударил сильный градус. Немного не понимая всего происходящего Корнилов уперся одной рукой о подоконник, что был рядом с мягкой мебелью, начиная усмехаться над личиком младшего. Он развел же руки в стороны и чуть раздвинув ноги, начал весело и громко говорить:
- Вы только посмотрите кто пиперся. Это же котик-уборщик! – Радовался, сам не зная, чему Совергон, уже совсем забывая о зубах, что держали обычно язык. – Кис-кис-кис, иди сюда, - Маня руками к себе, продолжал он. – я тебя подглажу, труженик!
Сидящая на против Лиза замерла с банкой пива около губ, направляя свои глаза в сторону возгласов. Она встала в ступор и совсем выпала из мира всего, пока ее не трезвый друг, которому вскружило все это голову, не начал поддаваться своеобразной игре. Быстро реагируя на действия событий светло-русая поменяла направление своего телефона, снимая уже главное действие на этой квартире.
Рэнделл неуклюжа пролез между худых ног и начал опускаться головой на грудь, забираясь руками под спинку, инициатора всего, начиная нежно обнимать, на сколько ему алкоголь позволял. В этот же момент он почувствовал, как чьи-то длинные и прохладные пальцы начинают ворошить и так растрепанные волосы, забираясь все глубже к корням и продолжая их пушить. Сверкающие голубые глаза, что были наполнены счастьем, закрылись, а мягкая щечка начала невольно тереться об серую майку, что разделяла ее и тело. Не удержавшись Даня громко заурчал, да так, что полусонный Михаил открыл глаза по шире и начал прижимать к себе сильнее его, но уже не только руками, но и ногами.
- У нас любовь! – Воскликнул младший, что начинал звонко смеяться. – Мы живем в свободной стране, а тут понаехало блохиров, никакой личной жизни! – Неугомонно смеялся темноволосый, пока спокойный юноша мягко улыбался терпя все выходки.
Раздался громкий смех Неред, что так упорно пыталась отгонять пошлые мысли на счет своих друзей. Заливаясь весельем, она развернула объектив камеры и начала оправдывать ребят, что подшофе занимались подобным. Кое-как сформулировав свои мысли, светло-русая повернулась к источнику урчания, вытирая выступившие слезы и заправляя пряди волос за ушки. Придав себе более серьезный вид, она обратилась к более вменяемому Дане и со вздохом начала.
- Я конечно все понимаю, ЛГБТ и все такое, но че это, блять, такое? Я понимаю еще Даню, нежная сучка, но ты то, Миша. Ты чего так резко и внезапно голос подаешь? – Улыбалась девушка, стараясь менее стебаться над ребят.
- А что, нельзя мне тоже нежность проявлять?! Что за ущемление моих прав?! – Кричал младший, воспринимая это не как любопытство, а как предъявления.
- Миша, Миш, - Перебивала его светло-русая, замечая как Корнилов поглядывает с волнующим взглядом на своих друзей. – успокойся, а то твой котик нервничает уже.
- Мур-мяу~ - Донеслось от старшего, начиная разбавлять все это своим присутствием, не особо желая смотреть на их ругань.
- Ладно, невменяемые мои педики, я вас поняла, звероподобные ублюдки. – Смеялась она, замечая вновь возмущение в глазах Совергона.
- Сама ты педик звероюдный! – Ругался он, сам не замечая, как язык начинает заплетаться и путать окончания.
- Да успокойтесь вы… - Жалобно донеслось от старшего, что начинал волноваться.
- Да, уже надо заканчивать с этим. – Подтвердила девушка, поправляя чужую майку на себе. – Кстати об этом. Вы тут дальше тарабаньте мальчики друг - друга, а мне надо такси вызывать и домой ехать. – Собирая свой серьезный настрой в кулак, посмотрела на лежащих и не смогла не улыбнуться Елизавета.
- Да ладно тебе. – Кашляя в свое плечо, отворачиваясь ото всех, старался восстановить свой голос. – Останься у нас, а завтра после обеда поедешь. – Уже своим обычным, не смазливым голоском, просил остаться подругу светловолосый.
- Ладно, а куда мне валиться? – Облокачиваясь на спинку стула интересовалась гостья. – Только чур не на диване. – Не давая вставить Корнилову продолжила она. – А то я уже раз поспала тут, думала все ребра переломаю.
- Ну… - Немного задумываясь начал голубоглазый, начиная чувствовать заторможенность в действиях своего сожителя. – Ложись тогда в комнату Миши, а мы там, у меня, ляжем. – Смыкая очи, он прислушивался к спокойному дыханию худенького тельца и такое же легкое биение сердца. – У него кровать маленькая, вдвоем там спать тяжело, а у меня диван больше. – Заключал пояснениями юноша.
- Дань, ответь только честно. – Перекидывая ногу на ногу, решила все же узнать дама. – А вы часто спите вместе? – На полном серьезе решила поднять тему вновь.
- Да, я часто прихожу к нему. – Сонно и спокойно говорил Даня. – У него неспокойные сны. – Чуть удобнее устраиваясь на груди продолжил. – Он часто ночью кричит, это очень страшно слышать в квартире такое… А если у меня дверь закрыта, и я не слышу, Миша мне звонит и плача просит прийти и прогнать кого-то… - В голосе слышалось готовность плакать, а сами голубые глаза наполнялись блеском от слез.
- Я и не знала… - Все тише и тиши становился их диалог.
- Так ты и на той, трехкомнатной, квартире спала одна, а мы в одной комнате… - Вздыхая пояснял Корнилов. – Он такой маленький, а так мучается с кошмарами… Ты не подумай, что мы так часто смотрим ужасы или что-то страшное читаем… Мы редко что-то подобное делаем, но это, от слова совсем, не меняет ничего… - Шептал себе под нос старший.
Не долго продолжался душевный разговор, ведь слушая все это, Лизе становилось стыдно за себя, что смогла без особых подробностей обвинять ребят в не традиционной ориентации. Ведь чем она больше слушала друга, тем больше понимала, почему он так нежно к нему относится и почему он так старался отговорить их в прошлый раз от просмотра ужасов в кинотеатре.
И вот, Неред ушла в комнату Цыркунова, что была ближе к кухне, а светловолосый неуверенно пошел в свою комнату, стараясь не собрать все стены и углы, что казалось ему, стало в двое больше. Но самое важное – он сейчас несет на руках, а это спящего парня, который даже от шипения после ударов об дверь не просыпался. Дойти все же он смог, укоряя себя за много выпитого алкоголя, который буквально заплетал его ноги и язык с мыслями.
Самое интересное началось тогда, когда надо было переодеть себя и младшего, который так мирно спал поджав ноги и уткнувшись носиком в свою ладонь. Глубокий вдох и Корнилов уже медленно стягивает серую майку с друга. К полумраку глаза уже привыкли и можно было отчетливо разглядеть все изгибы кожи, что обтягивала кости. Приложив ладонь к боку, невольно захотелось отдернуть ее, ведь хорошо ощущалась худоба тела. В голове юноши крутился лишь один вопрос "Почему я раньше не замечал? ". А ведь и в правду, почему? Он постоянно был на виду у него, постоянно менял одежду с плотной на тонкую. В чем же дело? Сейчас опьяненный Даня не сможет дать ответ сам себе, от чего придется продолжать раздевать расслабленное тело, а после думать, что на него надеть.
Долго выбирая подходящее, Корнилов решил пожертвовать во благо своей длинной, даже для него, майкой, что обычно болталась на нем в летние дни. Тяжело было воплотить это в реальность аккуратно, ведь сейчас было страшнее всего сделать больно. Когда с этим было покончено светловолосый и сам решил переодеться, только вот в его комплект не входила майка, он решил, что сегодня можно обойтись и без нее.
Ночь прошла достаточно тихо, хоть и один раз бедный парень пытался поддаться ночным кошмарам, из которых его вытягивал сожитель, начиная гладить, прижимать к себе плотнее и нежно шептать: "Вот хорошо, Миша… Тише… Все хорошо, я рядом…". Сейчас это было лучшее, что он мог сделать, ведь карие глаза не должны вновь плакать, хотя бы не от этого. И как бы ночь не была спокойной, от части, наступает яркое утро, что своими лучами будит всех, стуча в окна и приглашая вступить на новую дорогу дневных приключений.
В квартире оживленность возникла раньше обычного, ведь в хорошо освященной комнате спала Лиза. Долго сопротивляться назойливым лучам солнца она не смогла, а поэтому с тяжестью в теле и болью в голове, пошла на кухню, на поиски таблеток или своего рюкзака. В нем обычно была мини аптечка, на подобные случае, но самое смешное – презервативы, которые были предназначены для ее друзей, если вдруг подвернется случай, она была во все оружия. Тетей Лизкой она не хотела становиться не раньше двадцати пяти, поэтому берегла себя и ребят.
Неугомонная девушка шарила в холодильнике, в шкафчиках и даже в дальних углах, ища сковороду. Удалось ей найти эту дрянь только на втором кругу, под ужасными оскорблениями всего человечества и желанием всех убить этой же штукой, которую Даня спрятал в самый мало достигаемый шкаф. Все же через пару десятков минут был готов завтрак, который сопровождался таблетками от головы и тягой к туалету. Дожидаться друзей она не стала, а поэтому быстро съев макароны, залитые яйцами и колбасой, начала наводить себе чай, который, благо, заметила на нижней полке. Сразу понимая кто его туда поставил.
С комнаты Дани послышалась возня. Голубоглазый пытался выбраться из одеяло и обнимашек, которые решил устроить темноволосый во сне. Его руку придавила лохматая голова Миши, волосы которой, как плющ, обвивали его пальцы. Видимо после неожиданного пробуждения после кошмаров, он так и не смог найти в себе силы перестать его гладить. Правая же сама обнимала тельце, но под самое утро к ней начали прижиматься, от чего становилось тепло и душа радовалась. На сколько бы это не было милым, на сколько бы это было не желанным, Дане хотелось пить, желательно воду и желательно с таблеткой от головной боли.
Девушке долго не пришлось наслаждаться компанией телефона, ведь буквально через минуты пять к ней пришел друг, взъерошенный, сонный и полу-голый. Без лишних слов он прошел к раковине, ища глазами рядом с ней свой, постоянно там находящийся, стакан.
- Верхний шкафчик. – Донеслось сзади него женский голос, что уточнял где находится помытая, давно забытая всем, посуда, которая накопилось достаточно много.
Голубые глаза с усталостью поднялись, а руки лениво потянулись к дверцы. Казалось он вот-вот уснет на ходу, но это малая часть всего. Он не особо чувствовал левую руку, ему ее отлежали, и она противно тянула и колола. И все же там, куда его направили, не было нужной ему кружки, от чего послышался вздох.
- Где мой стакан? – С тяжестью в голосе и легкой хрипотой интересовался старший.
- На столе. – Все такой же ехидный голос слышался от Лизы, что была уже не первые минуты за столом и любовалась этим жутким похмельем.
- Ты завтрак сделала? – Поворачиваясь к ней поинтересовался он. – Да бля, Лиз, убери камеру. – Бурчал Корнилов, лениво шагая в сторону своего места.
- А че, нельзя что ли? Как говорил там Миша… Свободная страна! – Улыбалась светло-русая, продолжая вести съемку за недовольным юношей. – А вот он и сам. – Замечая еще один силуэт в дверях повернулась она на младшего с объективом.
Цыркунов стоял в одной майке, под глазами были мешки, взгляд же карих очей сам за себя говорил о себе, но самое страшное – волосы. Казалось, что сама ворона решила вывести птенцов на его голове. Спускаясь ниже глазами по его телу они натыкались на плечи, что совсем не подходили под майку. Горлышко у нее съехало и одно было совсем открыто, оголяя ключицы и придавая ему вид более не собранного парня. Самое поразительное было для девушки – отсутствие чего-то вниз, ни шорт, ни штанов, даже джинсы, их не было. Раздался звонкий смех Неред, пока светловолосый прятал свои глаза за рукой, чувствуя два взгляда и направленную на него камеру. Казалось, что сейчас он умрет от стыда, за себя и за парня, что медленно уселся рядом с ним и поправляя майку протер глаза.
- Когда я сказала долбитесь, я имела в виду совсем другое! – Хохотала девушка.
- Лиз, замолчи… - Просил юноша, не находя вновь сил в себе на взгляд прямой.
- А ты чего глаза, скотина, прячешь? – Процедил младший, берясь рукой за щеку и оттягивая ее в сторону, заставляя сожителя посмотреть на себя. – Вот напьешься, падла, я от тебя тоже все джинсы и штаны твои спрячу! – Ругался Цыркунов, хватаясь второй рукой за другую щеку и начиная их растягивать в разные стороны.
- Миша, больно! – Хватаясь за кисти рук жмурился Данечка. – Они у тебя под диваном валяются! Вот не надо было нажираться так! – Пытаясь безболезненно выбраться гундел юноша, уже сдерживая в себе порывы злости на источник раздражения.
Отпуская щеки, кареглазый фырча начал завтракать, попутно выпивая таблетку, которую к нему пододвинула девушка, заканчивая съемку. Их завтрак продолжился в полной тишине, от чего только одной было не по себе. Девушка бегала глазами по друзьям, ища в их очах хоть что-то, но что у одного был взгляд утоплен в мыслях, что у второго был полностью выключен. Она была очень недовольно происходящим, а уж тем болеем началом этого дня. Но как бы ей не хотелось поднять ребятам настроение, у нее не выходило.
Эти попытки длились час, а может и больше. Неред выдохлась и уже не вытерпев решилась на отчаянный путь, поехать в подругам, оставив ребят в покое. Собрав вещи она по прощалась с парнями и обняв каждого покрепче, пожелав всего самого хорошего, побежала на такси, что стояло около дверей.
Дверь хлопнула и стоящие в коридоре молодые люди услышали звон тишины в ушах. Голубые и померкшие глаза осмотрели с ног до головы сожителя, подмечая все такой же неухоженный вид, свою майку и такие же глаза. Младший чувствовал тоже что и он – потерянность в себе. Без слов его пальцы переплелись с чужими, слабо сжимая их в замочек и уводя в комнату, в которой диван был еще разобран. Несколько шагов и уже оба тела, по собственным волям, упали лицами в низ на матрас, чувствуя каждой клеточкой себя всю неровность одеяла под ними.
Корнилов повернулся на своего будущего собеседника, что пока что не подозревал о грядущем. Глубокий вдох от темноволосого, он намекал на желание убрать напористый взгляд, что был направлен на него. На это послышалось шуршание ткани, которая находилась под ними. Это заставило уставшие глаза устремиться на источник шума и увидел рядом лежащего Рэнделла, разглядывавшего потолок.
- Нам еще нужно видео тебе на канал снять. – Спокойно с хрипотой начал он. – Ты уже придумал, о чем оно будет? – Не сводя взгляд с верха, интересовался старший.
- Ну, думаю будет о мемасиках или о фанатских работах. – Укладываясь по удобнее пояснял он любопытному. – Хоть не фанфики, уже что-то. – Смеялся с болью Миша.
- Да. – Мрачно донеслось в тихой комнате, в которой повисла она на минуты две. – А можно на вопросы по отвечать. – Опуская веки послышалось от него предложение.
- Интересно. – Задумчивый голос заставил взор голубых глаз оторваться от темноты и посмотреть на него. – Можно сделать это все как скетч. Ты ворвешься в мою комнаты и приложишь к лицу мне что-нибудь потяжелее, посадишь связанного на стул и будешь допрашивать. – Погружаясь полностью в идею рассуждал в слух Совергон. – А после можешь закрыть камеру, а я начну орать. – В конце появилась улыбка, а задумчивые глаза сменились на горящие.
- Тогда иди переодевайся. – Улыбка и этот взгляд заставили Корнилова растаять.
Голубые глаза с восторгом следили за оживлением в худом теле, за этой энергией что бушевала в нем и за пламенем в глазах. Не прошло и пяти минут, как к Дане уже прибежал одетый парень, в свою домашнюю одежду, застигая своего сожителя в почти собранном состояние. Как всегда, он был слишком правильно одет, а волосы были хорошо уложены. Совергон снова и снова не мог собрать это во едино, ведь роль которую надо отыгрывать парню была другой.
Съемка прошла успешно, со смехом и долгой возней с камерой, но самое тяжелое было – решение Дани на применение какой-либо силы. Ведь даже с самых первых секунд тому надо было сымитировать удар, а после так почти запрокинуть стул на спинку. И ладно было бы это сделать с одной только вещью, но на ней же сидел живое создание, что при необдуманном действие может сломаться. Мише пришлось долго уговаривать, но в конце – концов его сожитель сдался.
- А ты боялся! – Восторженно воскликнул темноволосый, просматривая с маленького экрана тот самый опасный момент. – И не убил ведь, а ой как хныкал до этого! – Пихая локтем в бок радовался окончанию всему младший.
- Тебе легко сказать. – Бурчал светловолосый, пока его душа ликовала о окончание всего этого. – Ладно, пошутили и хватит, надо монтировать все это.
- Да, долгая и скучная нудятина. – Теряя ту искорку в голосе Цыркунов опустил взгляд на свои ноги, но долго его там не задерживаясь вновь впился им в голубые и глубокие очи. – А ты что делать будешь? – Возвращая себе прежнее настроение любопытничал он, искренне желая поднять его и собеседнику.
- Я тоже буду монтировать, а после готовить ужин. – В голосе была явная усталость.
- Что монтировать собрался? – Цыркунов неугомонно спрашивал, не отрывая взгляд.
- То что мы вчера сняли. – Отводя взгляд пролепетал Рэнделл. – Не все конечно туда войдет, я обрежу многие моменты, а концовку я потом позову тебя снять. – Без сил встречаясь взглядом с кареглазым Даниил пошагал в комнату.
- Ладно. – Весело донеслось от челкастика, который тоже поднимаясь с кровати и направляясь к рабочей зоне.
Закончился день вкусным ужином, аромат которого целый час терзал темноволосого, и стендапом, от которого наворачивались слезы от смеха. Этот спокойный вечер и буря позитивных эмоций за его время, позволило юноше спать в своей постели, не слыша крики и не видя слез, не получая звонки на свой телефон с другой комнаты. Это не могло не радовать голубоглазого.
Но не может же быть в их жизни все спокойно. Хотя бы не в этой вселенной.