Где нас нет

Глава 37

Сегодня день выдался прохладнее предыдущих, что приносит небывалое наслаждение, после невыносимого пекла. По такому случаю мы решили прогуляться, да и Кристал наконец-то «возвращается в форму», сегодня мы закончили обновлять ей гардероб. Больше нет той серой и безликой Крис, которой она была, теперь она та самая Кристал, с которой мы учились и играли в группе. Такое ощущение, будто она просто уезжала на все это время. Но ощущение — это одно, а воспоминания — это другое. Ощущения имеют свойство меняться, а воспоминания навсегда в твоей памяти.
Мы дошли до фонтана, и сели у самого его края, так многие тут сидят. Теперь, некоторые капли фонтана падают прямо на нас, от чего по коже бегут мурашки. Кристал достает бутылку воды, откручивает крышку и делает глоток: — Что вы с Диланом планируете делать в Лондоне? Отпив немного, сладкой воды, подруга передает мне бутылку, которую я верчу в руках, раздумывая над ответом: — Ну, а что делают все люди? Будем учится, работать… в общем: строить свою жизнь, — наконец, делаю несколько глотков напитка, утолив жажду, — а вы с Томом? — Что? — поднимает Крис свой взгляд на меня. — Вы думали о подобном? Взять, уехать! Начать все заново? — Неа, у нас все не так быстро, как у вас с Диланом. Мы не торопим события, — пожимает плечами Кристал. — То есть, у нас все «быстро»? — удивляюсь я, возможно, немного притворно. — Да я не об этом. Я вот не хочу менять свое место жительства. Я должна научится жить здесь, поэтому, я буду здесь. Кстати, я хочу в группу вернутся, как думаешь: Мэтт согласится? — Не знаю. Тебе стоит поговорить с ним. — А ты? Как ты собираешься дальше, без музыки? Пожимаю плечами, стараюсь выглядеть как можно, более невозмутимой, но на деле… Внутри все переворачивается, от одного лишь упоминания о музыке, а когда накрывают воспоминания — это почти «конец». — Не знаю, время покажет, — выдавливаю я Крис и смотрю на мобильный, — Ой! Мне нужно бежать! — Что такое?! — подруга смотрит на меня, подскакивая вместе со мной. — Сегодня выписывают Изабель, я должна ее встретить и плюс, папу навестить, ты со мной? — Да не, я хочу маму с дежурства встретить. — Окай. Тогда созвонимся? — натягиваю свою сумку на плечо. — Ну да. Слушай, у меня идея родилась: а давайте соберемся и отпразднуем победу, так сказать? — Кристал смотрит на меня ожидая ответа. Мне становится интересна эта затея: — Давай, тогда можно собраться у нас на даче, — киваю и поглядываю на часы, — Крис, тебе карты в руки — мне бежать надо! — Класс, теперь я еще и «крайняя»! — притворно и с улыбкой возмущается Кристал. Я я только улыбаюсь: — Все, я убегаю! — машу ей и двигаюсь в направлении остановки. *** Темнота давит на нее со всех сторон. Фиона сидит в комнате, обняв себя двумя руками. Она смотрит на один единственный источник света в этой «камере», без окон, на лампу, стоящую на столе, у стены напротив. Ощущение, будто женщина ждет свой смертный приговор. От этого ее бросает в дрожь, нет: в панику. Когда ты ставишь свои цели выше всего, не задумываешься о последствиях, а значит, не предполагаешь, что рано или поздно, будешь отвечать за свои деяния. И вот он, этот момент. Момент, когда понимаешь: суда не избежать. За дверью слышатся тяжелые шаги, они становятся все ближе и ближе… тяжелее и громче. Дверь отворяется, и мужчина заходит в комнату. Фиона провожает его взглядом от двери, до стола, у которого он останавливается и ставит тарелку с едой. Ее напрягает такое отношении или нет, пугает! Поэтому у Фионы просто сдают нервы. Она подскакивает на ноги и заявляет повышенным тоном: — Сколько мне ещё здесь сидеть?! Я хочу прогуляться, в конце концов! Ее надзиратель, переводит свой взгляд на женщину, у которой от него все холодеет внутри. — Столько, сколько потребуется! Уже нагулялась вдоволь. Так, что жди теперь, когда приедет хозяйка, — холодно и спокойно заявляет мужчина, захлопывая дверь за собой. Фиона стоит столбом еще несколько минут, затем слезы начинают душить ее, а паника накрывает волной! Женщина закрывает руками свое лицо, ноги подкашиваются и она падает на колени, оперевшись на кровать… Вот и все… Рано или поздно, но ты за все ответишь. *** Забегаю в здание и оказываюсь в бледных стенах больницы. Вижу женщину на рецепшене, отвечающую на звонок. Я поправляю свою рубашку и кладу мобильный в задний карман джинсовых шорт. — Здравствуйте, — обращаюсь к ней и она поднимает на меня свои глаза, — скажите, а Изабель Сот — она в больнице ещё? — Добрый день, да, она тут. Ее выписывают сегодня, а вы родственница? — я киваю, — тогда подождите здесь, она оформляется. Снова киваю и интересуюсь: — Скажите, а я могу увидеть отца? Джейкоб Миллер. — Да, конечно. Кстати, он очнулся. А вам еще не звонили? — Очнулся?! Правда? — пытаюсь справиться с эмоциями, от которых хочется и плакать и смеяться одновременно! Конечно же от радости! Буквально за пару минут, я оказываюсь перед дверьми палаты отца. Открываю двери и с порога замечаю папу: он сидит на больничной койке, спиной на подушке, в очках, в которых он работает и с документами в руках. — Папочка! Ты неисправим! — бросаю это, а у самой глаза неприятно щиплет, отчего они начинают слезится. — Доченька моя! — папа отложил свои дела и обнял меня. В его объятьях мне становится легче… я чувствую себя защищенной, в безопасности. Вот что значит родной человек… когда все внутри моментально заживает… Я устраиваюсь на стуле, рядом с кроватью отца. Папа убирает локон моих белых волос, мне за ухо: — Как ты, моя хорошая? Улыбаюсь, и кажется, даже плачу: — Уже отлично! Все хорошо! Ты как? Как ты себя чувствуешь? — с волнением задаю ему вопросы. — Уже намного лучше. Не переживай так, Тей! Обещаешь? — Что? — не отвожу от него своих голубых глаз. — Не волноваться за старика. Тяжело вздыхаю. Как можно не волноваться за родного человека? Конечно же, никак! Поэтому, я делаю так, как делают все: — Хорошо, я обещаю! — Вот и отлично! — бодро произносит отец, затем продолжает: — Как дела дома? Как Дилан? От последнего вопроса у меня внутри происходит какая-то реакция. Наверное, я всегда так буду реагировать на ОʼБрайена. А вот первый вопрос… Я не хочу, чтобы папу увезли в реанимацию, снова. Но я вспоминаю, что папа явно многое знает, что связано с родителями Дилана. — Дома все хорошо, и с Диланом тоже…- хочу, чтобы он в это поверил и не узнал о том, что случилось у нас дома, — пап, мы с Диланом вместе… Отец внимательно на меня смотрит, а потом отвечает: — Это замечательно! Я рад, что вы вместе! Он отличный парень. Слушаю папу и не верю ушам своим, ведь перед моим уходом из дому, он был на стороне Фионы! Запрещал мне даже разговаривать с Диланом. — Ты серьезно?! — видимо, многое изменилось в мое отсутствие. — Да, дорогая, и прости меня, я ошибался. Вообще, привести Фиону в наш дом — было ошибкой. Но если копать глубже — не большой! — отец подмигивает мне, ясно намекая на меня с Диланом. Я пропускаю это мимо. — Пап, а ты ведь знал родителей Дилана? — на свой страх и риск начинаю «копать» правду. — Да, знал. Я, твоя мама, Майкл, Клэр и Фиона учились в параллельных классах. Мы с Майклом были лучшими друзьями, а Татья с Клэр лучшими подругами. Бизнес, которым я руковожу сейчас — начинали мы его с отцом Дилана. Но после ссоры, нам пришлось его поделить. — А что случилось? Почему вы рассорились? — Фиона — сестра Майкла. Она рассорила нас. Я не буду вдаваться в мелочи, но она была влюблена в меня, я это знал, да собственно мы все это знали, но любил я только твою маму… Татья… Папа не надолго делает паузу, а от упоминания имени моей мамы, внутри у меня взрывается вулкан! Я всегда скрывала, под маской своего безразличия, истинное отношение к ней. Я люблю ее. И пусть даже, я не знаю что с ней и где она, и жива ли она вообще, я все равно буду ее любить и представлять, что она рядом и наблюдает за мной… Трясу длинными волосами, чтобы они упали мне на лицо и закрыли его — пусть отец не видит моих слез. — Так, а почему тогда ты привел ее к нам? Она лишила тебя друзей, а ты что, простил ее? — Нет, она пришла ко мне, и попросила о помощи… наш брак, даже помолвка — это блеф. Не что иное, как актерская игра. Но честно, в глубине души я думал, что она сможет стать частью нашей семьи, что она сможет заменить тебе мать… эта надежда так поселилась в моей голове, что я сам в нее поверил…, но получилось все иначе… Тей, доченька, прости меня.
Крепко сжимаю папину руку в своей, я никогда не видела папу таким. Я считала его «стальным». А он оказывается, другой… совсем другой. Да кажется, что и я смотрела на него детскими глазами, но сейчас все иначе. Не только родители должны защищать нас, но и мы их. Мы должны быть одним целым. — Все хорошо, папочка, если бы не «эта» ошибка, мы с Диланом вряд ли познакомились бы. — Ну, допустим, вы встречались, когда вам было, годика 3… — Папа! Хватит! Я все поняла. — перебиваю отца и мы начинаем смеяться… вот такие моменты нужно ценить. Скрипит дверь и в палату входит медсестра, оповещая: — Мистер Миллер, вам нужно на процедуры. — Папуля, ну я пошла. — Хорошо, беги, — папа наклоняется ко мне и целует меня в лоб. Выхожу из палаты и начинаю искать Изабель. *** Грэг с кружкой кофе, заходит в кабинет. Бросает взгляд на парня, который неотрывно читает уголовное дело. — Ну как? Еще не передумал поступать? — Дашнер отодвигает стул напротив Дилана, занимая его. Дилан, все же поднимает взгляд на полицейского и твердо отвечает: — Нет. Ни за что. — Упертый, это хорошо. А ты твердо решил поступать в Англии? — Да, — парень отодвигает от себя папку, — а что? — Да нет, ничего. Это даже лучше. У меня есть там друг, я договорюсь и он поможет с поступлением. — Спасибо. А я думал, ты настолько против поступления, что закроешь меня в морге, — усмехнулся ОʼБрайен. — Хм… как же я раньше не додумался?! — отвечает тем же Грэг. Дилан кивает, затем закрывает папку, которую читал и открывает новую. В этот момент мобильный начинает вибрировать где — то на столе Грэга, который сейчас занят Диланом. Не глядя на экран, он проводит пальцем по сенсору: — Да. — Как настроение? — даже если до этого у Дилана было настроение не «ахти», то оно становится лучше, когда слышит голос Тей. — Все хорошо. А у тебя? Что-то случилось? — Да! Дилан, папа очнулся! — девушка выплескивает на Дилана свои радостные эмоции.  — Как он? — интересуется. — Лучше, намного лучше. Мы с ним поговорили. — По поводу… — Дилан не договаривает, Тей поняла его с полуслова. — Да, он просто подтвердил: с Фионой все не по настоящему, а с твоими родителями их рассорила Фиона. Какую-то махинацию провернула. Папа отказался «вдаваться в подробности», — Дилан слышит на том конце трубки звук улицы. — Значит, ничего нового мы не узнали, — парень тяжело вздохнул, надавил на глаза, наверное подумав, что это снимет напряжение с них, — а ты что, куда-то идешь? — А мне кажется, всего того, что мы узнали и так достаточно. Все закончилось и нужно жить дальше, — уверяет Тей, — вообще-то да, я утром тебе говорила… — Нууу, кажется я утром был немного «занят», — с улыбкой отвечает Дилан, — даже «мы были». Тей хихикает в трубку и продолжает: — Я иду в колледж, за документами. — Ааа… да-да, я вспомнил… — хлопает себя по лбу, — а мои прихватишь? — Хорошо, кстати, я уже пришла. Ах да, там Кристал еще отличилась, — Тей уже находится во дворе колледжа и принимается топтаться у входа, пока не договорит с парнем. — Что она сделала? — Сегодня вечером, мы собираемся в охотничьим домике и это не обсуждается! — Ладно. Я не стану сопротивляться, — у Дилана явно поднялось настроение, и нет смысла это скрывать. — Ну я уже пришла, так что… — Хорошо, потом позвонишь, — Дилан подвигает к себе другое «дело», но не смотрит на него, проговаривая слова, — я тебя люблю. Тей растягивает губы в улыбке и отвечает, пропуская каждое слово через свое сердце: — Я тоже тебя люблю.