Где нас нет

Глава 25

Господи, какая я дура… я кажется во всем запуталась… Смотрю на себя в зеркало, поправляя мокрые после душа волосы, еще и одетая в футболку Дилана. Я кажется накручиваю сама себя! У меня есть чувства к Дилану? Да! (Возможно даже не только чувства.) А у него ко мне? Скорее да... (Ведь, если бы «нет», то тогда вряд ли было бы то, что было на кухне.) Кажется, если я буду продолжать думать над этим вопросом, то просто сломаю себе мозг! Нужно поговорить с Диланом. Только так я могу все выяснить и по поводу Сем тоже.
Собираюсь с духом и выхожу на кухню, Дилан наливает кипяток в две белые чашки, мельком посмотрев на меня и снова перевел взгляд на чашки. Чувствую себя не комфортно. Интересно, почему? За окном уже темно, наверное часов 9 вечера. Я подхожу к столу и сажусь на стул. Смотрю на парня: — Помощь нужна? — Нет. Отвечает, ставит чайник на плиту. И садится напротив. Кажется, на меня давят воздух и стены, от напряженного молчания. я, невольно тру правой рукой шею… мы только что здесь… хм… целовались, а теперь вновь сидим, как абсолютно чужие люди. Будто бы ничего не было. Но я знаю — было! И не раз! Вопрос: мне одной ни черта не понятно?! Мысленно молю Дилана, чтобы он сказал хоть что-нибудь. Но нет, парень молчит, никак не выдает себя и у меня создается впечатление, будто его здесь нет. Но он есть. Нет. Тей, соберись! Развали эту гребаную тишину! Она же давит на вас обоих! Отгоняю мысли, беру кружку и отпиваю кофе. Не выдерживаю и уже намереваюсь задать вопрос, но Дилан опережает меня: — Расскажешь, что произошло? — Ты о чем? — О том, что случилось дома. Мы так толком и не поговорили. Пфф... конечно! Мы ведь немного другим были заняты. Поджимаю губы, вспоминаю, чем именно мы были заняты, но к моему мозгу доходит, что Дилан ждет от меня ответа, смотрю на парня: — Я хотела поговорить с отцом, — Дилан внимательно смотрит на меня, я сжимая свою кружку, — но он меня встретил не очень приветливо, мне кажется, что Фиона настроила его не только против тебя, он кстати, запретил нам общаться, но еще и против меня. Так что, я ушла из дома, где был колоссальный скандал. — смотрю на Дилана, который погрузился в свои мысли, наверное, раздумывая над тем что я рассказала. Я невольно задумываюсь, только не над делом. Тут мне почти все ясно. А вот в происходящем между мной и парнем. — Да... раньше Фиона хотя бы старалась казаться доброй и заботливой, а сейчас открыто ненавидит, — Дилан начинает размышлять, интересно, он в курсе, что делает это в слух? — здесь явно что-то не то.       Я хмыкаю в ответ: — По-моему, в последнее время все что-то не то. Дилан кинул на меня взгляд, молвив: — Знаешь, мне кажется, что в этом деле она не одна. — Какое именно дело ты имеешь в виду? — я правда не понимаю, — автокатастрофу, а может она теперь замышляет что-то другое? Вообще, объясни: что именно у тебя на нее есть, кроме догадок и вырезок из газет? — хм... кажется я вошла во вкус. Я жду от Дилана ответа, но он почему-то мнется. Тааааак! — Дилан? — пытаюсь привлечь парня, который глазами «ест» кружку, — ОʼБрайен! Но я ничего в ответ не получаю, кроме того, что он встает из-за стола, тем самым оставив кружку и выходит из комнаты. Я остаюсь наедине со своим шоковым состоянием. Я что-то сделала не так? С чего у него такая реакция? Или он просто «тонет» в прошлом? Но тогда почему Том говорит, что Дилан меняется рядом со мной? Под давлением всех этих вопросов, я выбегаю следом за Диланом, я знаю чего хочу добиться, поэтому бросаю ему в спину: — Дилан, объясни в чем дело?! Я что-то не так сказала или не так сделала? Он молчит, а меня это выводит: — Если что-то произошло, то я имею право знать все! Это дело теперь касается не только тебя, но и меня! Она не зря избавилась от нас обоих! — говорю с ним повышенным тоном, боясь, что парень меня не услышит. Мы уже в другой в комнате, Дилан стоит, все так же спиной ко мне, правда, облокотившись на стол. У него странная реакция, благодаря которой до меня только сейчас доходит: дело не только в родителях, а в Сем. Я, на свой страх и риск, озвучиваю свое предположение (Боже, надеюсь, я не лишусь головы!): — Она что, убила Сем? Мой голос охрип от волнения, я же не знаю как Дилан отреагирует, убьет меня сразу или потом, а я с ним дома одна. Внимательно, смотрю на его реакцию, я просто намертво прилепила взгляд к нему. Когда Дилан медленно поворачивается ко мне лицом, я немного отступила назад, я не думала, что разговор будет «таким». Он молчит, я слышу его дыхание. Оно тяжелое. Теперь мне не по себе. Кажется, мы с ним вернулись на самую первую стадию: когда бесили друг друга. — Дилан, я понимаю, что возможно, то что случилось это...- начинаю объясняться перед ним, я не хочу его отталкивать, а наоборот, поэтому стараюсь подобрать правильные слова, — вернее, ты считаешь, что это касается только тебя, но сейчас это не так! Это касается теперь и меня, я хочу защитить тех кто мне дорог! — воу. кажется сказала, то что хотела, даже, чуток больше, — и кажется у нас была договоренность, так давай ее придерживаться. ОʼБрайен реагирует на мои слова: — Я тоже пытаюсь защитить тех, кто мне дорог, — говорит это тихо, но я слышу, спасибо тишине, которая нас окружила в тот момент. Мой взгляд все так же приклеен к Дилану, а он продолжает: — Сем покончила с собой, — ожидала чего-то подобного, у меня богатая фантазия, но сердце все равно неприятно сжалось, — я нашел ее на ее же кухне, она была еще жива, — Дилан не смотрит на меня, трет глаза, руки, смотрит перед собой, ему проще рассказывать пустоте, — ее руки были порезаны вдоль вен… я вызвал скорую, пытался перебинтовать ее запястья, но скорая не успела, слишком много было крови... — Дилан рассказывает это мне, а я не могу пошевелиться, куда там, даже вздохнуть, я просто представила эту картину и мне стало жутко... да, конечно, по телевизору множество таких историй, это уже кажется обыденным в нашем гнилом мире, но когда это касается нас или человека, который стал что-то значить для нас, ты неосознанно переживаешь эту боль с ним..., а я уверена, Дилан все еще ее чувствует. Он продолжает рассказывать, а я пытаюсь слиться со стенами, как хамелнон или стать как воздух, если Дилану от этого станет легче, он так ни разу и не взглянул на меня: — Я смутно помню, что было дальше... полиция констатировала смерть как самоубийство. Но она сама не могла так поступить, а значит, что-то произошло, пока меня не было. Она мене звонила тогда, а я не мог ответить, — немного молчит, затем продолжает, — еще я не нашел ее мобильный в квартире. Его нигде не было. Я так понимаю, его рассказ окончен, он посмотрел на меня, ждет от меня ответа? — Мне жаль... — выдавливаю из себя, переваривая все это, медленно произношу, — а у нее кто-нибудь остался? — Бабушка. Сем жила с ней. Отец умер, а про мать я ничего никогда не слышал. Я молча киваю. Даже не знаю, что сказать. А нужно ли сейчас говорить? Кажется, нас снова накрыло одеялом тишины… — Давай ложиться, уже поздно. — Дилан говорит это, вставая и идет на кухню. Я бреду к кровати и ложусь в нее накрываясь зеленым пледом. Я перевариваю все сказанное. Слышу как ОʼБрайен включает кран на кухне, вода начинает шуметь, вскоре, слышу шаги, свет, который горел в комнате гаснет. Надеюсь, что парень не ненавидит меня, за то что я заставила его рассказать эту историю и я безумно хочу, чтобы он лег рядом… К моему удивлению, я чувствую как кровать прогибается, а значит парень ложится рядом, я лежу к нему спиной. В комнате полная темнота, мы в поселке, так что в окна даже не доходит свет фонарей. Я отхожу от шока и поворачиваюсь к нему лицом. Какого было мое удивление, когда я обнаружила, что мы теперь лежим лицом друг к другу. Я даже забыла что хотела сказать, но вспоминаю, шепчу: — Спасибо. ОʼБрайен глубоко вздохнул и проговорил: — Извини… Уголки моих губ дрогнули в легкой улыбке, я рада что мы в темноте. Закрываю глаза, и засыпаю крепким сном…