Полночное солнце

Глава 14

Мы с Чарли лежим в обнимку под плюшевым пледом, который он возит в своем грузовике. Я смотрю на часы. Уже поздно, и вообще-то мне давным-давно полагается быть дома, но время пока есть. До восхода солнца еще несколько часов. Я рада, что отец наконец-то позволил мне самой решать, когда возвращаться домой.

– Тебе, наверное, уже пора? – спрашивает Чарли.

– Скоро, но не сейчас, – отвечаю я, жалея, что не могу сказать: «Нет, я останусь здесь с тобой навсегда».

Мы теснее прижимаемся друг к другу.

– Ты подумал о Беркли? – шепотом спрашиваю я.

– Я все думаю о том, – говорит Чарли, глядя на звезды, – как изменилась моя жизнь после операции, когда я не смог больше плавать. Я вдруг совершенно перестал понимать, кто я. И другие тоже. Для тех, с кем мы пятнадцать лет вместе учились, я всегда был пловцом. А когда ушел из спорта, как будто вообще превратился в пустое место. Какого черта? Если я больше не ставлю рекордов, это еще не значит, что я ноль без палочки. Разве я обязан всю жизнь не вылезать из бассейна?

– Понимаю тебя, – киваю я.

Я действительно понимаю Чарли, но, по-моему, он недоговаривает. Возможно, ему мешают страх поражения или уязвленная гордость. Но эти чувства бесполезны. Я не хочу, чтобы из-за них он упустил возможность расширить свои горизонты.

– А еще я знаю, – продолжаю я, – каково со стороны наблюдать за полноценной жизнью, которой живут другие люди. Тебе это тоже не понравится. Должно быть, обидно быть только пловцом, но еще обиднее не бороться за свое будущее. Может, ты и не попадешь в команду, но разве тебе не хочется себя испытать? Мне бы хотелось.

Мои собственные слова вдруг задевают меня за живое. Я понимаю, что опускать руки нельзя: ни Чарли, ни мне самой.

– Сделай все, что можешь, сейчас, – говорю ему я, – а потом решишь, нужно ли тебе это. Не откладывай жизнь на завтра.

Чарли целует меня в плечо. Похоже, он глубоко задумался.

– Пожалуй, позвоню тренеру, – говорит он. – Кстати, насчет завтра. Готова встретить самый потрясающий рассвет на планете?

У меня внутри все цепенеет от резкого прилива адреналина. Я поднимаю глаза и вижу, что небо из черного стало бледно-сиреневым. Снова смотрю на часы: 1:42. После секундного облегчения понимаю, в чем дело: стрелки не двигаются и, похоже, уже давно.