Орлеан | 18+

14: - значит любишь?

На крыльце большого замка, сделанного в готической стиле, сидела юная светловолосая девушка. Она медленно потягивала капучино, смотря на молодого человека, который задорно бегал по газону с золотистым ретривером.

— Арчи! Ко мне! — выкрикнул он. — Да куда ты побежал? Ай, балда... — парень рассмеялся и подошел к девушке, сев рядом. — Люблю, когда так. Как бы сильно не дорожил своим творчеством, но всё-таки дни проведенные дома — лучшие.

— Согласна, — она протянула ему кружку с кофе. — Я в последнее время тоже очень тоскую по дому и бабушке. Странное чувство, всегда мечтала быть актрисой, а сейчас порой накрывает усталость и вся эта публичная жизнь.

— Да, иногда хочется стать тенью, — он сделал глоток и закрыл глаза, ловя лучики яркого солнца.

— Герман, Мэри, нам уже подали обед, жду вас, — выкрикнула статная женщина лет семидесяти.

Молодой человек поспешно встал и с озорной улыбкой подал сестре руку. Она протянула её в ответ, и они вместе радостно побежали внутрь.

***

— Нам было девятнадцать, — раздался голос Германа, который смотрел в пол, перебирая свои длинные пальцы.

Мерибель сидела напротив него и пыталась уловить каждое слово, которое вылетало из его уст. Тит с Арией расположились по разным сторонам, периодически переглядываясь.

— Ничего не понимаю, ни разу не видел, чтобы в Орлеане кто-то кого-то узнавал... — рыжеволосый встал с кожаного дивана и прошел вдоль гостиной.

— Хотите сказать, что я вру? Зачем мне это? Воспоминания врываются в голову каждую минуту...

— Так не должно ведь быть... — блондинка провела рукой по волосам. — Я помню только бабушку. Все моменты с ней стерты. Просто знаю, что она была в моей жизни...

— В нашей, — Герман исподлобья глянул на неё и вновь опустил глаза.

— И вы оба были известны на Земле? — Тит снова сел и начал просверливать парня недоверчивым взглядом.

— Вся моя жизнь — музыка. Я точно был музыкантом. Помню, что Мэр прошла кастинг и её приняли в какой-то сериал, который в последствии стал крайне известный, и она обрела мировую популярность. Вот только её эта самая популярность испортила. Это последнее, что помню. Больше ничего.