Роман с кокаином

20

9

Москва, 1916 года, сентября.

Мой милый и дорогой мой

Вадим!

Мне тяжело, мне горько

подумать, и все же я знаю, что это

мое последнее письмо к тебе. Ты

ведь знаешь, что с того самого

вечера (ты знаешь, какой я думаю)

между нами установились очень

тяжелые отношения. Такие

отношения, раз начавшись, уже

никогда не могут вернуться и стать

прежними, и даже больше того: чем

дольше длятся такие отношения,

чем настойчивее и та и другая

сторона пытаются ложью

изображать прежнюю близость, тем

сильнее чувствуется та ужасная

враждебность, которая никогда не

случается между чужими, а

возникает только между очень

близкими друг другу людьми. При

таких отношениях достаточно,

чтобы один сказал бы другому

правду, всю правду, понимаешь ли

полную правду, — и сейчас же эта

правда обращается в обвинение.

Сказать такую правду, высказать

с совершенной искренностью все

свое отвращение к этой любовной

лжи, — не значит ли это заставить

того, кому сказана эта правда, — то

ли эту правду молчаливо признать,

и тогда всему конец, — то ли, из-за

боязни перед этим концом, лгать

вдвойне, и за себя и за того, кто

сказал эту правду. И вот я пишу

тебе, чтобы сказать эту правду, и

прошу умоляю тебя, мой дорогой,

не лги, оставь это письмо без

ответа, будь правдив со мною хотя