Тот, кто не достоин чувств

Последние дни спокойствия.

Яркий солнечный свет наполнил мою комнату, и сквозь сон я услышала:
- Лукреция, дорогая, у тебя самолёт через три часа. Йен сидит внизу и ждёт, когда же ты соизволишь спуститься. Вставай,- такой приятный и родной голос матери раздался в пространстве, и её рука легла на мою щеку.
- Мам, я встаю,- зевнула, открыла глаза и, отпрянув от мягкой руки, крепко обняла её.
Селеста Блейк отлично сохранилась для своих лет. Чёрные, как уголь волосы, спадают каскадом с её плеч, глаза, с кучей мимических морщинок в уголках, цвета плавленного шоколада, смотрят на меня, в то время как, тонкие губы изогнуты в полуулыбке.
Иногда мне кажется, что я не похожа на мать. Папина дочка, если кратко. Светлые волосы, пухлые губы и вздёрнутый нос, который вечно лезет туда, куда не следует. На когда я вижу свои глаза, так похожие на материнские, сомнения рассеиваются.
Ещё сильнее прижала к себе женщину, подарившую мне жизнь, пытаясь запомнить и насладиться этим моментом.
- Ты решила меня задушить перед отъездом?- с улыбкой произнесла мама в мою шею и обвила меня руками в ответ.
- Нет, конечно. Просто решила устроить последние обнимашки,- тихо посмеиваясь, ответила.
- Лукреция, не говори так. Ты ведь уезжаешь не в экспедицию в Антарктиду, без возможности вернуться. Как только Хьюго закончит искать инвесторов, мы навестим вас, я уговорю его,- взяв моё лицо в ладони и прислонившись ко мне лбом, она продолжила.- Не волнуйся не о чём. Ты поступила в университет Нью-Йорка, Лига плюща это лучшее из лучших. Твой брат встретит вас, как только вы приземлитесь... Всё будет хорошо, Лукреция,- утверждала всем известные факты она.
- Правда, зачем нам все эти нежности?- саркастично ответила я и, вскочив с кровати на ноги, достала из шкафа пару полотенец.- А теперь, я хочу принять душ. Передай Йену, он придурок, что приехал слишком рано.
Шмыгнула в ванну, так и не услышав замечание матери.
Включила душ и, сняв с себя бельё, встала под горячие струи воды. Капли стекали по моему телу, даря ощущение идущего дождя, ослабляя напряжение в одеревеневших мышцах.
В эту же секунду меня посетила паника, ведь пришло осознание того, что я уезжаю Нью-Йорк к Андеру, точно зная, что там будут остальные Всадники и... Дьявол.
-Чёрт,- выдохнула, прислонившись лбом к холодному кафелю душевой.
Четыре года... Сколько времени нужно, чтобы забыть обо всём? Почему мне, младшей сестрёнке Всадника Смерти, приспичило влюбиться в Дьявола и следовать его правилам, пока он вёл игру, известную только ему одному?
С глаз долой, из сердца вон, так кажется? Вот только это нечерта не работает.
Время не лечит, со временем кровоточащие раны-заживают, оставляя после себя заметные шрамы в душе.
Полностью уйдя в свои мысли, я чувствую себя рассеянной, что после помывки головы и тела мне едва хватает воды, чтобы смыть маску с волос.
Даю Йену ещё немного поволноваться, почистив зубы и позволив себе высушить волосы, накраситься.
Одев бельё, вытянула из шкафа единственное висящее там платье болотного цвета в маленький цветочек. Обтянула талию ремнём и, оттянув подол юбки, застегнула на запястье именной браслет. Из нижнего ящика достала босоножки с ремешком и перекинула через плечо чёрную сумочку. Посмотрев в зеркало, облегчённо выдохнула.
Да, за эти четыре года я колоссально изменилась и из толстушки превратилась в «богиню». Очень высокая с ростом модели, почти шесть футов, но имеющая не совсем худое телосложение. Всё же сейчас моему телу завидуют много девочек. Грудь, третьего размера, и бёдра, такие же по объёму, тонкая талия, те самые формы, которые видно даже через ткань плотного платья.
В зеркале больше не было закомплексованной девочки из средней школы, ведь в день моего рождения она осталась в спальне, униженная и растоптанная.
Немного тряхнула головой, чтобы развеять окружившую меня атмосферу, а-ля «великое прошлое», которое хочется стереть из памяти.
Собрала волосы резинкой в тугой хвост на затылке, вышла за дверь, в последний раз оглядев свою комнату с розовыми стенами, увешенными плакатами и такого же цвета мебелью, спустилась по лестнице вниз.
- Лу, счистилась со своих небес, наконец-то. Могла бы и поторопиться. Если мы опоздаем, то я тебя четвёртую,- мой лучший и единственный друг, который не отвернулся и не унижал меня после всего дерьма, что мне пришлось разделить с ним, сидел за столом, уткнувшись в телефон, так и не удосужившись поднять на меня своих изумрудных глаз.
Подхожу к спинке стула, из-за которой торчит копна рыжих волос, и медленно наклоняясь к его уху, шепчу:
- Если бы ты, Свин, не волновался , всё было отлично, но увы ты слишком озабочен всем этим.
Друг мгновенно отодвинул стул и встал в полный рост, находясь на моём уровне. По его взгляду было видно, что он собирался съязвить мне в ответе, но оглядев меня с ног до головы парень открыл рот и удивлённо присвистнул:
- Лу, чёрт, никогда не видел тебя в столь коротком платье.
- Ну, всегда нужно с чего-то начинать,- с улыбкой на лице ответила я.
- Ммм... прощайся, такси ждёт уже почти час,- мягко произнёс Йен, переводя взгляд мне за спину.
Развернулась в направлении его глаз. Передо мной стоял отец с отросшей щетиной, а темно-синий костюм говорил о том, что он собрался в офис.
Будучи на ступеньку ниже, я была немного меньше его, и так, его лицо казалось серьёзнее, чем обычно, а за его спиной, облокотившись на стену, стояла мама.
- Ты же знаешь, что одно твоё слово, и в эту же секунду я найду вам квартиру, подальше от Андера?- воцарившуюся тишину приковал строгий голос отца, и я вздрогнула.
Папа испытывал ненависть в Андеру из-за того, что его единственный наследник мужского пола отказался у повалять его бизнесом. Это была необоснованная ненависть. Андер рассказал мне об этом, прежде чем после окончания школы уехать в Нью-Йорк.
Признаюсь, его вопрос застал меня врасплох, уж очень многозначительно он звучал, но нервно поправив подол платья и отпустив голову вниз, я сказала:
- Да, пап, я это прекрасно знаю, но вряд-ли воспользуюсь этим шансом,- в глазах отца постепенно появляются искры злости, готовые сжечь всё, но останавливаться я не собираюсь.- Послушайте, сейчас, я не хочу и не имею права вас о чём-либо просить, так как мне уже 19. Я уже не маленькая девочка. Позвольте мне самой решать как поступать, дайте мне право выбора, хорошо? Сейчас я хочу найти себя. Завести новых знакомых, ходить на вечеринки, просто быть студенткой, понимаете? Остаться без вас, без вашей помощи и поддержки, избавится от давления вокруг меня, от стен возведённых мной, чтобы угодить и... жить, как бы это глупо не звучало,- облегчённо выдохнула после слов, которые пыталась сказать очень долгое время, и подняв столкнувшись с взглядом карамельных глаз, в которых читалось разочарование. - Я люблю вас, очень сильно люблю и ценю, но мне пора вырасти, научится жить без помощи, ведь люди, корыте будут мне помогать, поддерживать, и любить меня, хоть чуть-чуть, не вечны,- прошептала истину, которую я давно поняла.
Папа сделал шаг, и вот мы уже на одном уровне, а он смотрит мне прямо в глаза, прожигая меня изнутри красноречивым взглядом и злой ухмылкой.
Я немного отшатываюсь от него, но он с силой хватает мои плечи и не даёт шанса даже на малейшее движение.
Мама так и стоит подперев плечом стену, растирая крем по рукам, не обращая внимания на происходящее. Вот и вся суть моей матери. Режим «леди и нечего белее», как правило, у неё включается, когда она не наедине со мной и отцом. Когда мама в обществе кого-либо всегда пытается показать свои лучшие стороны и сейчас показывая полную незаинтересованность в происходящем . И нет, она не играет на публику, а лишь пытается показать себя в выгодном свете.
«Что происходит?»,- лишь один вопрос, но который я не могу найти ответ, появляется в моём сознании.
Никогда не видела папу таким. Это странно и немного страшно, ведь ни разу за свою короткую жизнь, что я провела с родителями, папа никогда не предпринимал даже маленькую физическую силу против меня, а сейчас он с такой силой сжимает мои плечи, что я едва не кричу.
- Дать свободу? Лукреция, ты была недостаточно свободна всё это время?- от его властного голоса моё тело покрылось мурашками и капля пота скатилась по спине вниз. Не выдержав тяжёлого напора его взора, пустила голову, но папа в туже секунду схватил меня за подбородок и поднял его, заставляя смотреть ему прямо в глаза. - Ты не хочешь нам нечего рассказать?- я отрицательно мотнула головой, и папа посмотрел мне за спину. - А ты Йен, не поведаешь нам занимательную историю?
Чёрт, совсем забыла про Йена.
- Нет, сэр, но думаю вам стоит успокоиться, ведь нечего пло...
- Хорошо, тогда позвольте расскажу я,- перебивает папа, отпуская меня, и я делаю шаг назад, в то время как он и мама устраиваются за столом рядом друг с другом. - Присядете, оба,- твёрдо говорит он, на что я и Йен повинуемся, усаживаясь напротив их.
Смотрю на Йена, он непонимающе сводит брови на переносице, а я взглядом даю ему знать, что сама нечего не в курсе, что происходит
Папа скрепляет руки в замок, положив их перед собой, и говорит тем же тоном:
- Лукреция, мы знаем о твоём видео для Кина младшего и хотели бы сказать, что огорчены из-за этого. Я конечно всё понимаю, но такой как он не заслуживает тебя и...
Боже. Как только ко мне приходит осознание его слов, мой лоб покрывается испариной, и я чувствую, как от лица отливает кровь, делая его мертвецки бледным. Нет только не это. Нет.
Не хочу, чтобы они знали обо всём, расстраивались во мне.
Кто им, чёрт возьми, рассказал? Одноклассники, находившиеся на вечеринке, или видео выложила в интернет? Андер? Нет он не мог. А может быть это... Боже, там же была куча народа, и я понятия не имею, кто это мог быть. Проклятье.
В груди появляется ноющая боль. Я ведь знала, что этот разговор неизбежен, нужно было раньше им рассказать, подготовить их и себя.
Обман длился слишком долго, и это ещё одна капля в океан ненависти, созданный мной для Демина, мать твою, Кина. Даже в мыслях не позволяла себе произносить это имя, но сейчас уже плевать.
Так стоп, а как давно...
- И давно вы об этом знаете?- не выдавая своих эмоций, смотря уверенно строго в подбородок отца, спрашиваю я.
- Спустя неделю после твоего пятнадцатилетия Дженифер Кин рассказала нам о видео и о том, что выпроводила Демана прочь из дома, сказав, чтобы он больше не появлялся. Она сказала, что эта была последний шанс, который они ему дали и посоветовала поступить также с Андером. Только вспомни, что они вытворяли тут. Их нужно было приструнить и показать, что они не короли жизни,- остыв, говорил он.
Что? Что он только что сказал?
- Постой, то есть, ты хочешь сказать, что Андер ушёл не из-за того, что не хотел управлять твоим бизнесом, а из-за того, что вы его выгнали, так?- мой голос звучит громче чем я предполагала, и отец лишь молчит в ответ, понурив голову. - Серьёзно? А я то думала, что ты ненавидишь Андера за то, что он выбрал свой путь, который не устраивает тебя, но нет. Ты ненавидишь своего сына за то, что я попросту когда-то влюбилась в его друга-мудака,- вскакиваю из-за стола, и мой голос переходит на крик.
Мамина реакция не заставляет себя долго ждать и, с удивление смотря на меня, она фальшиво гордо начинает:
- А ты думала, что мы просто так ему будем спускать всё с рук? Ему пора было повзрослеть и закончить общаться с этими парнями, а лучше и вообще не начинать. Пять семей дружат на протяжение десятилетий, но стоило родиться на свет неконтролируемым мальчишкам, всё испортилось. Мы должны были сохранить империю выстроенную нами, и мы все постелили так, как считали нужным. Отправить мальчиков в свободное плавание было верным решением. Ты только посмотри СМИ! Эти пятеро выстроили огромную компанию...
Её слова больно ударили по моему сердцу, и я наконец поняла как во всём ошибалась.
- Но какой ценой вам удалось сохранить вашу империю?- прошептала я. - Неужели нельзя забыть о деньгах хоть на минуту и подумать о семье.
- Мы всегда только о ней и думали, Лукреция,- властный голос отца подавил все мои желания продолжать этот разговор. - Всё то, что мы сейчас имеем, мы делаем ради тебя, ради нас, понимаешь?- он медленно обошёл стол и заключил меня в мягкие объятия, на которые я не решалась ответить. - Ты единственная на кого мы надеемся, кому мы доверяем. Не предай эту веру и пообещай, если ты хочешь быть с братом, с друзьями Андера ты не будешь больше связываться, хорошо, Лукреция?- поставил ультиматум папа, и не имея желания больше говорить, кивнула.
- Вот и славно,- за моей спиной заговорила мать и обняла меня сзади, а папа положил одну руку ей на плечо, другую мне на голову, давая понять, что разговор окончен.
Ток мы стояли с минуту, пока в моей голове происходил ураган разных мыслей.
Из-за меня Андера ненавидит отец, а мама буквально несколько дней назад говорила как сильно его любит, а сейчас полностью подстроилась под его мнение.
Господи, это всё из-за меня.
«Нет, здесь нет твоей вины. Всему виной Демиан. Ему никто не давал право на всё то, что он сделал»,- нашлась мысль за которую я зацепилась и в ту же секунду меня посетила идея, которую я собиралась воплотить в жизнь.
Кашель Йена заставил родителей оторваться от меня.
- Лукреция, надеюсь у тебя не осталось чувств к нему?- согнув губы в тонкую линию, спросил отец.
От его вопроса мне хотелось залезть на гору и выть, пока голос не охрипнет, но я лишь нервно ответила:
- Нет. Конечно, нет. Тогда я была не очень то красивой, а он весь такой... как бы это сказать... вообщем не важно,- запиналась я. - Да и вообще, я не уверенна, что была влюбленна в него, скорее в выдуманного принца, который был красив, но не более,- призналась я.
- Хорошо,- просто ответил папа.
-Лу, самолёт полчаса, я подожду на улице,-предупредил меня Йен и, захватив мой чемодан у входа, вышел за дверь.
- Пока,- произнесла я, прежде чем обнять родителей в последний раз и выйти за дверь, прочь от всего.
Легкий ветер кружился возле моих ног, создавая приятное покалывание в каждой точке моего тела, но в голове бушевал шторм из идей мести для самого ничтожного создания на планете идеями мести.
- Я больше не позволю себя унижать, Деми,- прошептала себе под нас и последний раз окинула взглядом фасад дома, где всё произошло, прежде чем сесть в такси.