После поцелуя в гостиной, Гермиона и Гарри старались не пересекаться. Стеснялись.
Но настало 17.00.
Гарри сидел в назначенном месте – его комнате. Он заранее подготовился: сложил всё по местам, чтобы Гермионе было... комфортнее с ним? Да, с ним.
Гарри до последнего думал, что это всё сон: Гермиона – его друг. Лучший.
– Наверное, я влюбился. – сказал Гарри, смотря на осколок зеркала, который подарил Сириус. – Я полный идиот. Я влюбился в Лучшую подругу. В Гермио..
Дверь открылась. Вошла Гермиона в халате. Красном.
– Я готова. – с полной уверенностью в голосе, сказала она.
– Хорошо.
Гарри подошёл к ней и начал страстно целовать.
POW Гермиона
Я уверенно начала стягивать с Гарри рубашку, когда он в своё время развязывал мне халат.
Расставшись с одеждой, я взяла его руку и положила себе на бедро. Провела ею до лона, скрывающегося за такими же чёрными трусиками. Он начал водить пальцами по намокшему месту интенсивнее, чем я ожидала. Гарри начал целовать мою шею, проводя дорожку поцелуев. Второй рукой он взял меня за талию и прижимал сильнее. Я решилась ещё на один поступок: начала второй ногой тереть его стоячий пах. Мы хищно улыбнулись друг другу и Гарри начал снимать с себя остальную одежду. Теперь осталось самое главное: трахнуть.
– Ты уверена, что этого хочешь? – спросил он.
– Да, Гарри. Я тебя хочу!
Он начал медленно и осторожно входить в меня.
– Гарри!
Он сразу остановился:
– Что?! Если тебе слишком больно, то может...
– Нет, продолжай... Только аккуратненько.
Он снова стал двигаться во мне и наконец достиг барьера, через который он должен был пройти.
– Я буду осторожен. – прошептал он мне на ушко.
– Пожалуйста...
Гарри потихоньку и со всей нежностью начал двигаться глубже во мне. Но дальше меня пронзила невыносимая боль. Я скрыла её за стоном. Гарри должен быть увереней.
По моему бедру побежала одинокая струя крови.
– Гермиона, тебе больно! Я же.. Прости, я могу..
– Нет. Всё хорошо. Это... Прошло. Можешь продолжать. – заверила я. – Мне нравиться.
– Правда?
Активнее. Ещё, ещё, ещё.
Он ритмично за двигался во мне и я всё ритмичнее стонала.
– Да.
