Ямагата Хаято
Хаято уже третий день не отвечал на звонки, да и вообще никто не знал, что случилось. Ещё не было ни дня, чтобы парень пропускал тренировки или школу, ведь был одним из самых упорных людей, которых знал Каваниши. Как лучший друг, он начал не на шутку волноваться, поэтому после тренировки сразу же направился в дом Ямагаты.
Переступив порог дома, где жил Хаято, который просто на дух не переносил общежития, его посетила единственная мысль: «Слишком тихо». Ведь зачастую, в доме волейболиста хоть и царит атмосфера спокойствия, здесь всегда было шумно, хотя бы из-за постоянно работающего телевизора.
Но больше всего Таичи был удивлен, когда зашёл в саму комнату. Даже нет, после осознания всего происходящего, несколько секунд он просто стоял в ступоре, бросив. А Хаято, похоже, даже не заметил присутствия другого человека в комнате, ведь сидел тихо, лишь было слышно его ровное дыхание. Сидел на полу, возле кровати, слабо обнимая руками колени, на них же и положил голову.
Не сильно медля, второгодка подошёл к волейболисту и присел на корточки.
-Хаято, - его голос казался крайне громким среди этой тишины, - Эй... Ты в порядке?
-М? - парень медленно поднял голову, после приоткрыл глаза, не совсем понимая, что с ним происходит. - Я уже умер?
-Какое, чёрт возьми, умер? - из-за волнения, перешёл на крик Каваниши. - Что вообще произошло?!
Но на вопрос Ямагата сначала даже и не спешил отвечать, лишь слегка опустил голову. А Таичи, поняв, что ничего дельного не выйдет, начал сам обследовать комнату. Занавески были заслонены, из-за чего было совсем темно, если бы не свет, пробивающийся сквозь незакрытую парнем дверь. По всему полу были разбросаны цветы и лепестки, на некоторых из них были кровавые пятна. Гардения... Прекрасный, очень нежный цветок. Правда не в случае, когда он заставляет так страдать лучшего друга.
Теперь то второгодка убедился в правоте своих мыслей, после чего, опять-таки, начал допрашивать Хаято:
-Кто она? - уже как-то спокойнее спросил волейболист, хотя все равно сдерживал желание вправить мозг Ямагате, что тот не сказал ничего раньше.
-Т.И., - ответил третьегодка, даже не пытаясь ничего скрыть.
-Чёрт... - только и было слышно от Таичи.
Каваниши не понаслышке знал об этой девочке, и как никто другой понимал, что в этой истории не будет счастливого конца. В средней школе он был так же беззаветно влюблен в похожего типа одноклассницу. И, к сожалению, вынужден был довериться хирургу со скальпелем. Т.И. была довольно неприступной девушкой, почти что помешанной на учёбе, ведь мечтала попасть не в любой университет, а в сам Токийский.
Белые цветы пробивали нежную кожу Хаято, а с каждым днём их становилось все больше и больше, кашель стал сильнее, а дышать было тяжелее. Почти все его тело украшали гардении: на руках, ногах, торсе и спине... Но последней каплей друга стало лицо - прямо на левой щеке распустился ещё один цветок.
И пока Ямагата сидел дома, так как ему стало намного хуже, чем было до этого, Таичи не тратил времени зря, и пытался встретится и поговорить с Т.И., намереваясь разъяснить, что да как, и положить всему конец, особенно мучениям друга.
«Прости, Каваниши-сан, но я совсем не заинтересована Хаято-саном... »
-Сделай операцию, пока не поздно, - все твердил Таичи, смотря на своего друга, все так же пытающегося подавить кашель, - прошу.
Хаято не хотел этого делать, хоть и понимал, что не сделав этого, он вскоре умрет самой мучительной, но прекрасной смертью. Ведь он понимал, что это даже жизнью назвать нельзя будет. Жизнь без любви, эмоций... По сути, он будет обычным бесчувственным бревном, то и дело выполняя ту или иную работу. Он больше не будет радоваться выходным с друзьями и семьёй, ощущать эту эйфорию от тяжёлой победы.
А главное, вместе со всеми цветами, из него удалят любовь - его первое, и самое прекрасное чувство, вместе с этим самое болезненное, которое неотменно оставит от себя след в его памяти навсегда.
Пройдет некоторое время, после чего Ямагата все-таки заявится в спортзал, на обычную ему тренировку. Вот только члены волейбольной команды больше не увидят того Хаято, что и раньше. Больше никто не увидит. Ведь все его чувства были навсегда удалены, как и белые бутоны гардении.
