Глава 49
Теперь мешающую чтению рекламу можно отключить!
Нин Мэн Яо измерил другого человека. Ему было около тридцати-сорока лет, ростом он был невысок, но уродлив. На этом лице, похожем на кору апельсинового дерева, была такая улыбка, что ей стало очень противно. Под такой улыбкой Нин Мэн Яо действительно почувствовал отвращение.
“Ты хочешь быть моим старшим братом?- Нин Мэн Яо подняла бровь на другую сторону и спросила с улыбкой, которая не была похожа на улыбку.
Ван лай Цзы был сельчанином, принадлежащим к соседней деревне в деревне Белая Гора. Он обычно не делал ничего хорошего, и все девушки в его деревне были измучены им. В большинстве случаев, как только девушки видели его, они убегали, глубоко боясь быть связанными с ним.
Ван лай Цзы увидел Нин Мэн Яо и похотливо улыбнулся, его слюна мгновенно потекла вниз, когда он тупо уставился на Нин Мэн ЯО: “это верно, это верно. Я хочу быть твоим старшим братом. Я хочу быть твоим любовником, старший брат.”
Он слышал, что эта девушка очень богата. Обширная равнина сельскохозяйственных угодий была недавно куплена ею. Если бы он связался с ней, то ему не нужно было бы беспокоиться о деньгах.
Думая так, Ван лай Цзы сразу же направился к Нин Мэн Яо.
В глазах Ван лай Цзы Нин Мэн Яо был именно таким мягким и слабым человеком. Она определенно не будет ему парой. Но когда Ван лай-Цзы захотел обнять ее, его тело внезапно отшвырнуло и резко ударило о землю рядом.
Нин Мэн Яо подошел к Ван лай Цзы. Скрестив руки на груди, она посмотрела сверху вниз на Ван лай-Цзы: «хочешь быть моим братом? И любовник старшего брата при этом? Я позволю тебе быть моим любовником, старший брат, я позволю тебе следовать за мной.”
По ее словам, Нин Мэн Яо пнул ногой тело Ван лай Цзы.
Нин Мэн Яо изучала боевые искусства раньше и не собирала свои силы, она постоянно пинала его, заставляя человека неудержимо кричать. Это выражение было очень жалким. Тогда он понял, что она не была слабым человеком. Это была просто колючая Роза.
“Айо, моя бабушка, я ошибаюсь. Я больше не буду этого делать. Пожалуйста, отпусти меня.” После того, как несколько ударов приземлились, Ван лай-Цзы умолял о пощаде.
Он никогда не был твердой косточкой, поэтому просить так, как сейчас, было нормально.
