Психолог говорил, это пройдёт. И постоянный гул в ушах, и странные силуэты, разгуливающие по моей комнате. Я слушал его до тех, пор, пока его лицо не стало глючить и расплываться на глазах.
Я слушал...
Пока его голос не превратился в белый шум.
О...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Кости ломило. Голова трещала.
Мне казалось, я ночевал в мясорубке. Никогда ещё в жизни не было такой сильной боли в теле.
Я резко поднял голову, открыл глаза. Уснуть в кабинете психолога уж точно не входило в мои планы, но вот я здесь. Еле разлепливаю глаза. От солнечного света за окном они начинают болеть ещё больше.
— Ну, хоть какая-то польза от наших с тобой встреч, да? — спрашивает Кич как всегда своим бодрым и звонким голосом. Он вновь в какой-то глупой цветастой рубашке, вновь забыл кружку на подоконнике. Ничего не меняется. — Хотя бы выспишься.
— Мне приснился такой странный сон…
Рукой потираю лицо и затылок, но голова от этого болеть не перестаёт. Мужчина усмехнулся.
— Надеюсь, хотя бы в нём я научил тебя уму-разуму.
Я не реагирую на это. Начинаю рассматривать кабинет, чтобы убедиться, что всё это действительно было просто сном. На стене висит портрет президента, окна без штор. Пропускают яркий солнечный свет, озаряющий весь кабинет. Здесь очень светло. Под стать такому же светлому человеку, как Кич.
— Словно… Я проживал не свою жизнь. Там ещё хаос, апокалипсис… И будто бы я был одним из тех, кто мог спасти планету.
Мужчина опять ухмыльнулся, заинтересованно поставил локти на стол и внимательно посмотрел на меня.
— Планету? Давай-ка лучше для начала спаси свой диплом от плохих оценок за зимнюю сессию, — он поднялся со стула. Я редко видел его в полный рост: низкий, полноватый, со странными старыми ботинками на ногах и подкатанными штанинами внутрь. Мужчина подошёл ко мне с лучезарной подозрительной улыбкой. Я сам не заметил, как невольно отстранился от него.
— Давайте без Ваших новых экспериментов, мистер Кич. Меня дома ждёт голодный кот.
— Не переживай, Райт, я напротив хочу тебя обрадовать, — он облокотился спиной о край стола, сложил руки, продолжая широко улыбаться. — С этого дня твоё лечение окончено. Больше никаких экспериментов.
Мужчина похлопал меня по плечу и для чего-то протянул мне руку. Он указал пальцем на мой браслет на правом запястье. Зелёный. С надписью. «Пациент 6».
— Напомните, для чего мне эта хреновина, — снимаю с запястья браслет, и меня одолевает очень жёсткое чувство дежавю. Я ощущаю, будто уже задавал этот вопрос…
— Чтобы напоминать тебе, как быстро ты излечиваешься. Пациенты первого уровня — самые сложные пациенты. А ты — на шестом. Это последний.
Что-то не укладывается у меня в голове. Я совершенно не помню, как менял пятый браслет на шестой. Вот чем плохи дневные сны. Совершенно путают мысли в голове.
Кич подошёл к окну, строго постучал по стеклу, отгоняя местную шпану, шумящую на весь двор. А мой взгляд опять падает на несчастную кружку на подоконнике. На ней изображён какой-то зверёк, держащий в руках три разноцветных шарика. Я точно помню, что эту кружку Кичу принесла его жена. Милая женщина. И чертовски хороша для своего возраста. Хоть я и не понимал её фишки постоянно носить длинное пальто и чёрный берет, они ей всё равно очень шли.
Внезапно у меня что-то происходит со зрением. Я потираю глаза, продолжая смотреть на посудину. Я вижу… Как она дрожит, хоть никто не стучит по подоконнику и на улице уж точно нет землетрясения. Часть кружки отделяется от неё, двигается влево и тут же встаёт на своё место. Это очень похоже на компьютерный глюк или помехи неисправного телевизора. Меня тут же одолевает паника.
