Ничего личного

Холодная война

◈◈◈

— Это не он, — отсекает девушка быстро и уверенно, мотая головой. — Мой брат не способен на убийство, я уже тысячу раз говорила, — она вся напряжена, тонкие пальцы сжаты в кулаки.

Отрицание. По идее, Джиу должна была пройти уже все пять стадий и принять то самое неизбежное, в котором её родной брат представляется хладнокровным убийцей, потому что... не впервой. Отсутствие прямых доказательств и вера — это всё, что у неё осталось, то, что не позволяет рассыпаться окончательно.

— Это он.

— Почему ты так уверен? — в уголках глаз блестят злые слёзы.

— Тот самый почерк.

Девушка подходит к небольшому боковому столику и наливает из кувшина питьевую воду. Пальцы мелко дрожат и неуверенно держат стакан. Пара глотков не способны унять нарастающую истерику.

— Ты ведь тоже в это не веришь, Юнги, признайся.

— Не верить и не хотеть верить — разные вещи. Я полицейский, Джиу, и я смотрю только на факты.

— Боже... — девушка отшатывается в сторону окна, взвинчена и растеряна.

В кабинете светло и спокойно, за окном несправедливо солнечное утро.

— Послушай, — Юнги подходит ближе. Подругу хочется как-то успокоить, поддержать, но всё это офицер делать не умеет. Он чувствует неловкость, даже вину ощущает. И знает, что ничем на самом деле помочь не может. Не он причина её бед. — Тебе нужно принять это.

Ожидать можно что угодно: всплеска эмоций, пощёчины, приказа убираться вон, но Джиу лишь ещё больше сжимается и роняет первые слёзы. Смотреть на это непросто, поэтому Юнги отбрасывает неловкость и притягивает её в утешающие объятия.

— Успокойся, — шепчет он спокойно, осторожно поглаживая по спине. — Он объявится. И как только это случится, я сделаю всё, чтобы ему помочь.

— Только попробуй соврать, — слабо отзывается Джиу, содрогаясь всем телом и крепче прижимаясь к Мину. Среди всех он единственный, у кого сохранилась хоть крупица веры в Хосока, и это дарит самую малую надежду.

Джиу не ожидала такой подставы. Хосок... он не мог. Просто не мог. Убийство — ни за что на свете. Его заставили, загипнотизировали, принудили, но сам он никак не мог никого убить. Её светлый и добрый братик, временами грустный, временами глупый, но абсолютно всегда любимый и заслуживающий оправдания... Она не раз доказывала то же самое Юнги и будет делать это до тех пор, пока Хосок не вернётся и не докажет то же самое.