Снежный Цветок и заветный веер[ЗАВЕРШИНА]

Часть 22

Наконец мой муж сказал: «Говорят, ты очень хорошенькая. Это правда?»

«Помоги мне снять мой головной убор, и сам увидишь».

Эти слова прозвучали более резко, чем мне хотелось, но мой муж только рассмеялся. Через секунду он поставил мой головной убор на столик рядом. Он обернулся ко мне, чтобы посмотреть на меня. Между нами было около метра. Он внимательно глядел мне в лицо, а я храбро смотрела на него. Все, что говорили о нем Мадам Ван и Снежный Цветок, было правдой. У него на лице не было следов оспы или каких-либо шрамов. Он не был таким загорелым, как Папа или Дядя, и я поняла, что он мало времени проводит в поле. У него были высокие скулы и твердый, но не тяжелый подбородок, что придавало ему уверенный, но не наглый вид. Непокорный чуб падал ему на лоб, придавая беззаботное выражение лицу. Его глаза светились добродушным юмором.

Он шагнул ко мне, взял мою руку в свои и сказал: «Я думаю, мы можем быть счастливы, ты и я».

Могла ли я, семнадцатилетняя девушка из племени Яо, надеяться услышать более добрые слова? Как и мой муж, я видела впереди наше золотое будущее. В эту ночь он соблюдал все традиции, он даже снял с меня туфли невесты и надел на мои ноги ночные туфли. Я так привыкла к нежным прикосновениям Снежного Цветка, что даже не могу описать свои чувства, когда его руки касались моих ног. Могу лишь сказать, что эти прикосновения показались мне намного более интимными, чем то, что произошло потом. Я не знала, что я делаю, но и он не знал. Я только пыталась представить себе, что делала бы Снежный Цветок, если бы лежала под этим незнакомым человеком вместо меня.

* * *

На второй день моей свадьбы я поднялась рано. Муж мой еще спал, и я вышла в коридор. Вам знакомо состояние, когда вас просто тошнит от беспокойства? Вот так я себя и чувствовала с той минуты, как прочитала письмо Снежного Цветка, но ничего не могла поделать — ни во время свадьбы, ни прошлой ночью, ни сейчас. Я должна была как можно лучше выполнять все предписанные действия до того, как увижу ее снова. Но это было тяжело, потому что я была голодна, мои силы истощились, и все тело болело. Мои ноги устали и были стерты от непривычно долгой ходьбы за последние дни. Я испытывала дискомфорт еще в одном месте, но, придя на кухню, где на корточках сидела девочка-служанка лет десяти и очевидно ожидала меня, старалась не показывать, как мне плохо. Это была моя собственная служанка — мне никто не сказал об этом. У людей в Пувэе не было слуг, но я поняла, кто она такая, потому что ее ноги не были перебинтованы. Ее звали Юнгам, что означало храбрая и сильная, как железо. (Это оказалось правдой.) Она уже развела огонь в жаровне и принесла воды в кухню. Все, что мне осталось сделать, это нагреть воды и отнести ее моим свекру и свекрови, чтобы они могли умыться. Я также приготовила чай для всех в доме, и когда они пришли на кухню, я разлила его по чашкам, не пролив ни капли.