Косноязычие

ПЫЛАЛ

 Бодрящая свежесть раннего утра, похоже, обошла меня стороной. Навязчивые звуки будильника больно режут слух. С тяжестью мои глаза приоткрылись, а ладонь рефлекторно прикрыла их, защищая от бьющих лучей солнца. Белый потолок, невзрачная люстра, бледно-зеленые обои. От ветра слегка покачиваются полупрозрачные занавески, наполовину скрывающие окно. Всё по-старому, всё по-прежнему. Так начинается каждый день, я предаюсь воспоминаниям, о которых всё моё существо просило забыть. Но чем дольше продолжались попытки отторгнуть их, тем больше я ощущал, что гасну. Внутренний огонь сменяет пепел, эмоции перетекают в холодное безразличие. И только колющая боль в грудной клетке, спазмами сковывающая позвоночник, выдавала во мне человека. Если раньше мне хотелось найти причину её появления и избавиться от неё, то сейчас эта самая боль напоминает: апофеоз себя — сущая глупость, приносящая секундное удовольствие. 

Приподнявшись на локтях, я тяжело выдохнул, смутно припоминая, чем закончился безвозвратно ушедший вечер. Собственно, в первые минуты пробуждения и обстановка кажется чужой, отталкивающей. Это не в первый раз, но если с этим не бороться, то, наверное, можно привыкнуть. Каждый вошедший в мою беспросветную жизнь говорит: "Мечтай, иди к мечте, борись, и будет тебе счастье!". 

 — А зачем мечтать, если люди, с которыми ты делил эту самую мечту, больше не едины с тобой. Они превратились в незнакомцев. Может, мне казалось, что я понимаю их, а на деле... — очередной бессмысленный монолог на автомате слетает с губ. Такое со всеми бывает... Чем дольше молчишь среди людей, тем больше говоришь с самим собой. Но что, если больше времени уделять общению? — А тут ответ прост: как только ты покидаешь кого-то (во всех смыслах этого слова), ну, скажем, идёшь по улице, то уже становишься одиноким. 

 Для меня это чувство безысходности, ведь весь этот мир заполняют те, кто не способен понять меня так, как я понимаю самого себя. Сколько бы ни пытался рассказать о своих чувствах, для каждого это: "Скучно. Ну почему ты такой мрачный? Нам не интересно слушать разговоры о тебе...". Голоса друзей (поправочка, бывших друзей) улетучиваются из головы так же быстро, как и появляются. 

Спорное суждение, что человек — индивидуален. Я, например, состою только из сборища всех фраз, которые больно били когда-то по мне. Даже любовь окончилась пусть не словами, но оглушающим хлопком входной двери. Тоже мучительно. Я тогда написал, что если она выйдет в дверь, то мне останется выйти в окно. Стало до жути радостно, а после остался только мрак, темнота. То есть та радость от сказанных слов оказалась фальшивкой или, если так можно выразиться, защитной реакцией на очередную порцию боли. А, может быть, так я умолял человека спасти меня. Но теперь это всё неважно. 

 Я больше не мечтаю, глядя на алеющее предрассветное небо. Осенние листья кажутся только грязной, серой массой, предвещающей холодную зиму. И с каждым днём угасания из моей жизни начали пропадать не только цвета. Запах мокрого от дождя асфальта не вызывал восторга, я больше не улыбался, проходя мимо кустов сирени. Возможно, всё дело в том, что тот чувствующий я навсегда затерялся в прошлом, где так бессовестно наслаждается тем, что когда-то волновало меня. А настоящий я — фальшивый и пустой. Даже тень, похоже, теперь принадлежит не мне. Всё это так странно. 

 Стоя перед зеркалом, я репетирую дежурную улыбку и смех. Подобное стало стандартной процедурой по утрам. Подобными трюками очень легко обманывать окружающих, скрывать сгоревшее нутро. И только глаза раздражают больше всего, ведь при общении с проницательными людьми именно они выдают пустоту. Зачем я делаю это? Ответ прост: если не будет искры и огня (даже в этой имитации радостных чувств), то можно вовсе потерять связь с прошлым, настоящим и с ненавистным обществом. Это сродни мазохизму, а я мазохист. 

 Воспоминания — единственное, что помогает держаться на плаву. Конечно, теперь восприятие их слегка исказилось. Я не чувствую боли в горле, когда думаю об ушедших друзьях, девушке, которую любил; выдавить слезу не удаётся, даже если я роюсь в бардаке самых светлых, тёплых и детских чувств. Всё, что ломало меня на протяжении жизни, оказалось моим погибшим (если хотите ушедшим) хозяином. А самурай без хозяина — ронин. Хотя от ронина во мне уже тоже ничего не осталось. 

Однажды я услышал цитату: «Над разбитой чашкой не рыдают. А выбрасывают осколки и моют пол». Но как мне выбросить это прошлое, если это единственное место, где я когда-то пылал? Одним словом, я — лишь пустота, цепляющаяся за это самое прошлое, чтобы знать и верить, что эта самая пустота когда-то была живым человеком с душой, эмоциями и чувствами; глупыми мечтами и надеждами на светлое будущее.