Шопинг — это здорово!!! Особенно с Изабель. Мы скупили половину магазина нижнего белья, потом — пару десятков пар обуви, а затем пошли выбирать себе платья для представления меня совету. Вообще, выбирать с Изабель одежду очень непросто. Для нее не существует стереотипов, авторитетов, и слово 'мода' отсутствует в ее словаре. Но при этом она элегантная, стильно выглядящая очаровательная женщина, которую многие в восторге провожают взглядом, нарываясь при этом на жесткий взгляд целой толпы сопровождающих ее мужчин клана.
Освободившись от многочисленных покупок, в сопровождении наших телохранителей мы отправились в кафе подкрепиться, чтобы восстановить силы для второй части шоппинга. Сидя в кафе и наслаждаясь мягким вкусом латте, я с интересом слушала Изабель, которая рассказывала о своем детстве, молодости, и других событиях довольно длинной жизни. Представляя Изабель в образе средневековой дамы из купеческого сословия, я с живым интересом, слушала историю ее знакомства с Коннором. Как ее, уже стопятидесятилетнюю волчицу, похитил из поместья на севере Англии, принадлежавшего семье Изабель, шотландский оборотень, возраст которого к тому моменту перевалил пятисотлетний рубеж. Эта история с приключениями и зарождающимися отношениями привела меня в неописуемый восторг, как шедевр любовного и приключенческого романа. Изабель с Трентом смеялись надо мной, словно над маленьким ребенком, который все время требует новую сказку.
Только через пару часов мы, наконец, закончили с рассказами и пищей и уже готовы были отправиться покорять новые магазины, как неожиданно все мои спутники одновременно напряглись и настороженно уставились на входную дверь кафе. Причем все мужчины, встав со своих мест, заняли защищающую нас позицию. Я почувствовала неуловимо знакомый, темный, пугающий аромат, от которого все волоски на теле поднялись как по команде. Вслед за этим в поле нашего зрения появились трое мужчин-веров. Теперь мое новое переродившееся обоняние без труда узнавало легкий звериный аромат, который источали тела оборотней. Узнав мужчину, стоявшего впереди двух других, я напряглась еще больше, испугавшись дальнейшего развития ситуации.
Жак, презрительно прищурив черные глаза, вплотную подошел к нашим телохранителям и, потянув носом, игнорируя мужчин, обратился к Изабель, в тоже время пристально поглядывая на меня:
— Приветствую вас, леди Макгрант. Клан Морруа требует передачи этой женщины нам. Я надеюсь, вы понимаете, что она в любом случае станет Морруа. Я предлагаю сделать это более... хм... безопасно для вас и не столь обременительно для нас.
Изабель ощетинилась, зашипев словно рассерженная кошка:
— По какому праву, Жак Морруа, ты обозначаешь дочь Макгрантов вашей собственностью? И мне интересно, последние два месяца, Жак, ты словно бродячий пес, таскаешься по всему миру в ее поисках для себя или для своего хозяина?
Жак потемнел лицом и впился в нее своими мертвыми глазами, от чего по спине побежал холодок, и я безотчетно положила руку на плечо своей подруги, пытаясь ее успокоить. Заметив это движение, Жак перевел внимание на меня. При этом его взгляд чуть потеплел — из него ушел убийственный холод. Голос, каким он обратился ко мне, приобрел мягкие обволакивающие нотки:
— Я вижу, наша девочка имеет более ясную и разумную голову, чем вы, леди Изабель. Это меня радует! Ваши слова, вам я прощаю как женщине. Но не забывайте, Изабель, что перед вашим кланом долг чести имеет только Тьерри, а ко мне лично ни в коей мере не относится. Насколько помню, у вас два еще таких молодых сына имеются, да и муж в самом расцвете сил. И если бы я хоть на секунду предположил, что подобные слова вам в голову вложил кто-нибудь из них, боюсь, вы бы недосчитались кого-нибудь из них. А возможно, и всех сразу. — Смысл сказанного совсем не вязался с тоном, каким он откровенно угрожал.
— Я уже выросла из пеленок, Жак, и пока еще не настолько стара, чтобы не отвечать за свои слова. — Изабель, побледнев, гордо вскинула голову. — А на твои угрозы могу ответить следующее. Любой, кто посягнет на жизнь моих близких, рискует получить врага в моем лице. И мне интересно, насколько вырастет слава того мужчины, которому придется сражаться с женщиной.
Изабель взяла меня за руку и, обойдя темную троицу, двинулась к выходу. Проходя мимо Жака, я украдкой посмотрела на него. Странно, почему если это моя судьба и половина, ничего к нему не чувствую кроме страха. Заметив взгляд, он схватил меня за руку и, удерживая в дверях, прорычал, явно теряя терпение:
— Послушай меня, девчонка, тебя так долго ждали и искали! Хватит бегать уже, ты только принесешь им неприятности. Пошли со мной, и ты получишь все, что пожелаешь. Весь мир встанет перед тобой на колени.
Сначала испугалась жесткой хватки, потом — его слов, а затем меня накрыла его нужда. Я как будто в холодный омут с головой нырнула. Согнувшись, пополам от ощущения будто пнули в живот, я попыталась вдохнуть, а главное, осознала, что Жак не моя половина. И в данный момент чувствую чью-то нужду в нем, причем настолько острую, что она причиняет нестерпимую боль. Похоже, та, что является половиной Жака, очень сильно страдает и не только психологически. Абстрагировавшись от чужой тоски и боли, услышала жуткое рычание и нецензурную речь на английском и французском языках. Наконец открыла глаза и поняла, что нахожусь на руках у Трента. Французы оттеснены в сторону от выхода и едва сдерживают ярость. Только присутствие в общественном месте, наполненном людьми, спасло всю нашу компанию от немедленной драки и перевоплощения. Подняв глаза, заметила встревоженный взгляд Жака, удерживающего на весу Калеба, который пытался разомкнуть стальные когти у себя на шее, из-под которых на его белоснежную рубашку текла кровь. Уже зная о чрезвычайной неуязвимости оборотней, пугаться за него не стала. Тяжело вздохнув, еще раз оглядела всю 'честную компанию' и попросила:
— Со мной все в порядке, Трент, можешь поставить на ноги. — повернувшись к Изабель, пояснила, — кстати, Изабель, могу ответить на твой вопрос. Жак не моя половина. Но его находится сейчас в жуткой ситуации, я почувствовала ее боль, и это что-то страшное. А где ее искать, не знаю, придется ждать подсказок. — боже, ну зачем мне все это?
Я вытерла слезы беспомощности и полного бессилия от того, что не могла помочь незнакомой женщине. Трент, слушая меня, методично двигал в сторону от конкурирующего клана, не забывая при этом присматривать за Изабель. Скоро вся наша компания удалилась от кафе и шокированных нашим поведением людей, но от незримого сопровождения Жака и его спутников мы не избавились. Спиной чувствовала тяжелые взгляды и терпкий аромат.
Я попросилась в туалет и после его тщательной проверки, нас туда отпустили вдвоем. Хотя я бы не удивилась, если бы нам пришлось справлять естественные надобности под присмотром наших телохранителей, стоило только взглянуть на их хмурые и напряженные лица.
Закончив свои дела и выйдя из кабинки, застыла при виде открывшейся мне картины. Яркий высокий блондин зажимает рукой рот Изабель, второй рукой твердо сдерживая ее отчаянные попытки освободиться. Другой мужчина, которого в Москве Ник обозначил как Поля, контролирует выход. А прямо надо мной навис Жак, насмешливо глядя в глаза. Только я собралась открыть рот, чтобы во всеуслышание объявить о наших с Изабель проблемах, как Жак качнул головой и, сделав шаг навстречу, приложил к моим губам палец и тихо прошептал:
— Ты же не хочешь, чтобы мы причинили вред твоим друзьям! Будь хорошей девочкой, твоя судьба уже решена. Ты и так слишком долго бегала, уклоняясь от нее, — более чем убедительно, чтобы передумать звать на помощь.
Я в панике посмотрела в глаза Изабель, которая, увидев мои сомнения, усилила сопротивление, напоминая сейчас скорее дикую кошку, чем волчицу. Незаметно приблизившийся Поль, приложил к ее лицу влажную тряпку и через несколько секунд ее словно безвольную куклу уложили на пол, затем настала моя очередь. В ужасе смотрела за их действиями. Неприятный запах проник в легкие, и сознание медленно сползало в темноту, но все же успела заметить, с какой осторожностью мужчины вытащили меня через окно, передавая друг другу, и, спустив по пожарной лестнице, положили в машину, припаркованную в переулке. После этого отключилась полностью. "Да будет свет!" — сказал монтер, обрезав провода!
