Проснувшись утром, Торд развязал их с Томом руки. Аккуратно встав с дивана, Ларссон взял свои вещи и ушёл к себе за чистой одеждой. Прихватив в комнате серые шорты и бордовую майку, Ларссон направился в душ. Оказавшись в ванной, рогатый положил грязную одежду в корзину, а чистую повесил на вешалку.
Включив прохладную воду, Торд сразу же зашёл под струю бегущей воды. Прохладная струйка бежала по его телу, волосы намокли и потеряли свою форму. Медленно промывая свои густые пряди волос, Ларссон вспомнил вчерашний день, вечер, стоны Томаса и то, как его хрупкое тело прогибалось под ним. Усмехнувшись, курильщик выключил воду и вышел из душа.
Одевшись, Ларссон пошел готовить завтрак. Зайдя на кухню, Торд вынул из холодильника яйца и бекон, и, достав сковороду, приступил к приготовлению яичницы.
В то время как рогатый готовил, Томас успел проснуться. Встав и взяв вещи, Томас последовал примеру Торда и отправился в душ. Все тело черноглазого болело. Каждая клеточка ныла… ужасное ощущение. С трудом закончив водные процедуры, он пошел на кухню, где его взору предстал Ларссон, который выкладывал свой завтрак на тарелку. У Тома не было никакого желания общаться с рогатым, поэтому он попытался уйти как можно тише, но, по закону жанра, скрип пола не позволил ему сделать это. Рогатый повернулся на звук и увидел черноглазого паренька.
— С добрым утром. Как спалось? Ничего не болит? — Ларссон промурлыкал эту фразу так сладко, что Тому стало не по себе.
— Знаешь, всё было бы супер…-начал было он, доверительным тоном.
— если бы одна гнида меня не изнасиловала вчера! Ты себе не представляешь, как у меня всё болит! Каждый миллиметр тела, каждая кость, каждое долбаное сухожилие! — Томас кричал на Ларссона, опасно приближаясь всё ближе и ближе.
— Тише-тише, Томми — курильщик посмотрел в черные глаза Томаса, что так и манили его.
— Сколько раз тебе повторять?! Не называй меня так! — Подойдя в плотную к Ларссону, Томас посмотрел в его серые глаза. В этих глазах можно было видеть нотку издевательства, которую Ларссон так любил показывать, особенно для Риджуэлла.
— Хах, я никогда не перестану тебя так называть. Ты для меня всего-лишь очередная игрушка, с которой я развлекусь, а потом брошу — Торд взял Тома за запястье и крепко его сжал.
— Ну и мудак ты, Ларссон!— выплюнул Томас, оскалившись, и отвернулся от рогатого.
Обоих парней прервал звук открывающейся входной двери. Это были Эдд и Мэтт.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Как долго ты будешь говорить, что ненавидишь меня?
RandomЯ буду говорить всем, что тебя ненавижу, но правду я ни кому не скажу.
