Кукольная королева

Музыкальный волшебник

Он передо мной стоит высокий, тонкий весь какой-то до нелепости. Худощавость не скрывает его куртка, как мне показалось там, в громоздком тесном нутре гремящего ресторана, а наоборот подчёркивает, повиснув мешковато на плечах, не широких и не узких. Ах!.. Эти глаза: омуты зелёные, поросшие мхом, покрытые полынью, словно одеялом. А какой у этих глаз взгляд! Ледяной такой, поверхностный, я пытаюсь сквозь марево безразличия хоть каплю интереса к себе отыскать, прошарить по дну его души, сжать креко крупицы внимания, но это безуспешно, ничего такого нет, ему всё равно. До странности это приятно, успокаивает своей холодной невидимой рукой, гладит ей по голове, вытягивая оттуда раздражение всё вместе с шумом. Он молчит, я молчу, не знаю что и говорить, зачем вообще остановила его, дура, зачем? Зачем? Зачем? Пионист продолжает стоять терпеливо, не глядя, а так, словно по пятну на асфальте взглядом проводит, сверху вниз так, высокомерно. Новое чувство... На меня так ни разу никто не смотрел, вау!
Всё таки собираю мысли шелушащиеся в голове скользкими змеями, за хвосты сжимаю сильно и выдаю неловкое:
⸺ Ав, у Вас... Т-такая музыка прекрасная... Вы ведьмы сын или- ой. Простите. Мг, где вы этому научились, я имею ввиду... Это бал так волшебно! Правда, это так поразило меня! Звучание так изаполонило собой всё пространство, даже в нос и в рот лезло, Господи, как это было великолепно, точно не забуду никогда! Ох, В-вы часто такое слышите наверное, я не хотела Вас задерживать, простите. Просто н-не-е смогла... Промолчать.
Подняв глаза я озадаченно застыла, похолодев, нервно сцепила пальцы в замок, сдавливая то и дело друг об друга ладони.
⸺И-извините? Я что-то не то сказала?
Абсолютно сокрушённый, парень с таким шоком смотрел на меня, что хотелось съёжиться в маленький комочек и совсем исчезнуть из этого мира. Холодное каменное выражение потрескалось и в один миг жалкими обрубками упали под ноги, прямо к его шнурованным коричневым ботинкам, выглядывающих осторожно из под колыхающихся на ветру свободных штанин. Кажется, он не звука не мог выдавить, пролжая потрясённо стоять, да Боже правый, что его так удивило?! Ситуация становилась уже абсурдной, пианист открыл рот, закрыл, дёрнулся слегка правый глаз, не отрывающий от меня странного взора. Может мы бы ещё продолжали эти гляделки, но тут грянул страшный ливень.
Пронизывающие насквозь струи летели с чернильного неба, выстукивая бешеный ритм на всём куда попадал: по черепичным крышам, по асфальту, по стриженому газону, по моей бедной голове, развалив причёску и заставив волосы вымокнуть, стать как будто мочалкой. Капли стекали отовсюду. С носа и с подбородка, пробирались сквозь воротник, прокладывали дороги с подола в маленькие лужицы. Я продолжала стоять, стиснув себя в объятья, сжав посильнее собственные бока, подрагивая от пробиравшего насквозь холода. Стихия, обрушевшаяся на нас была настолько бешено сильной, что стоять было даже больно под этими колотящими каплями, но уйти я не могла. Парень стоял также, не шевелясь, потом вдруг губы его разъехались в тень, напоминавшую улыбку, он дрогнул, наклонился чуток и стянул с себя куртку. Под серым невзрачным предметов его скормной одежды оказалась разделённая на тонкие полоски волозка, линии чередовали друг друга гармонично: тёмно-зелёны, жёлтый; тёмно-зелёный, жёлт-. Жёлтый... Красивый такой, тусклый, цвет миндального масла... Я засмотрелась на нехитрые узоры, так что не заметила сперва что стало вдруг как-то теплее и ливень уже не так таранит спину. Господи. Он отдал мне свою куртку!
⸺ Но ведь! Эм. А как же? Вы?
⸺ Спасибо...
Я распахнула глаза так широко, что забеспокоилась, не выкатятся они случайно из глазниц. Это же я должна его благодарить? Но будто уловив мои мысли, он прмбавил:
⸺ За комплимент. Моей игре. Только что. Меня ещё никогда никто не хвалил...
⸺ Что? Серьёзно?! Но это же было так восхительно!
Он замялся под моим восхищённым взглядом, дёрнул плечами, повернул в сторону голову, закусив бледную губу. И не говоря не слова, развернулся и не спеша стал уходить в туманную от дождя темень. Как же так? Разве он не спешит найти укрытие? Он ведь даже без куртки! И там ничего не видно... А вдруг он заблудится и заболеет?! И всё это будет по моей вине, глупой девчёнки, задержавшего великого пианиста своми тупыми разговорами! Господи, ну не идиотка ли?
За самокопанием я не заметила, как парень уже скрылся из виду. А я даже не успела спросить, где его можно найти, чтобы вернуть куртку... Я продолжала стоять там, глядя загадочному волшебнику музыкальных нот вслед, шатаясь на месте, вцепившись в висящие рукава его подарка-укрытия. Не знаю, сколько провела там времени, от созерцания отвлёк меня подошедший со спины Уилсон. Он встал вплотную, обнял своими тяжёлыми, давящими, словно цепи, руками.
⸺ М-м-м, какая ты мокрая, детка. Предлагаю тебе ехать ко мне, уж я помогу согреться, нежели это курточка смешная, откуда она у тебя вообще?
Я ничего не ответила, продолжая смотреть вдаль, выстраивать в голове его маршрут, сквозь широкие опустевшие улицы, между неоновых вывесок клубов и винных магазинов, среди кирпичных богатых домов и несущихся машин. Это разозлило Уилса, проигнорированного Эрджери, называя его по фамилии. Грубо развернул меня лицом к себе, он впрочем всё делал грубо, притянул за подбородок и поцеловал, врезавшись в губы жадно, с жаром каким-то отуплённым, пустым. Я закрыла глаза, не отбиваясь, пальцы сами как-то заползли на его широкие плечи, и язык мой тоже как-то сам отвечал на поцелуй. В груди расцветала тихо пустота.